Максiм Богдановiч. Вянок. IV часть

Максим Богданович. Венок. Часть IV.

Цикл стихов «Город».
             Ты — чарователь неустанный,
             Ты — не слабеющий магнит.
                В.Брюсов.

ВВЕДЕНИЕ

Пегас свернул и в переулки
Попал с проселочных дорог, -
И прокатился топот гулкий
И били искры из-под ног.

Мне в грудь болящую запали
Причуды городских камней.
Те искры душу обжигали,
И город стих рождает в ней.

*** Гулко улицы Вильны, сияя, гремят!

Гулко улицы Вильны, сияя, гремят!
Вихрь людской сплошь залил пояса тротуаров,
Брезжат окна, вверху фонари уж блестят,
Отражаясь в глазах всех спешащих с бульваров!

А свернёшь в переулки — тесны и кривы;
Темны стекла глухих и обшарпанных зданий;
Меж каменьями – мох и былинки травы,
И на башне, как круглое око совы,
Циферблат – как свидетель минувших деяний.

Тихо тут. Молчаливо восстали – и спят
В небе куполы, ставни, бойницы и шпицы;
Стук ходьбы одинокой далёко слыхать,
Иногда с колоколен летит благодать
И уносится вдаль, чтобы в ней раствориться.

Вспомни, сердце моё, отлетевшие дни!
По наказу бурмистра все люди прилежно,
Затворили уж окна, задули огни ...
Стража с улиц ушла ... И не спим мы одни –
Я, да черный кожан вьет вкруг башни поспешно.

В ВИЛЬНЕ.

(Сонет)

Свет фонарей в небесной вышине ...
Витрины ... море вывесок ... как пятна …
Анонсы и плакаты на стене.
Кипит толпа на жестком улиц дне!
Снуют мальцы, сующие рекламы ...
Разносчики навязчиво-упрямы ...
Стук, гомон, гул, – плывут, как по волне.

А там, за рядом касс – ломбарды, банки, -
Огни вокзала ...вОзничьи и санки …
Толпа людей ... шипящий паровоз …
Зеленый семафор ... пакгауз ... склады ...
Завод свой дымоход подвысь вознес ...
О, города волшебные услады!

*** За крышами города меркнет небес позолота

За крышами города меркнет небес позолота
И тьма небеса укрывает туманным пологом
Срываясь с трамвайного провода, искры в полёте,
Как звезды горят и срываются в небе далёком.

И льётся печально напев музыканта с бульвара
Горят фонари, мошкару манят светом коварным;
Над толстым стеклом мошки вьются как тучка, муаром.
А к свету пробиться не могут и гибнут бездарно.

Я припомнил сейчас: средь осенней нахмуренной ночи
Играл музыкант, и огни в синей выси пылали,
Дышалось нам вольно, светились надеждою очи...
Мы к свету взлетели ... и грудь о стекло разбивали.

*** Глушь улиц, даже ночь глухая.

Глушь улиц, даже ночь глухая,
Не меньше глух и гомон толп.
Кто ж слышит, как там напевает,
Как стонет телеграфный столб?

И в городе, где нет простора
Волной природных буйных сил,
Пробило тропки смерти горе
Полей, лесов, холмов могил.

Полей, где буйный свист метели,
Взметёт в лицо холодный снег,
Полей, где видно еле-еле,
Где слышен вместе стон и смех!

И этот шум мне в душу влился.
И провод стонет и поёт!
Весь бледный, хворый, прислонился
Я к фонарю, что у ворот.


МЕТЕЛЬ.

Вновь в бубны кровель ветер бьет.
Гремит по ним, звенит, поет.
И песня льется все слышней, -
Разгулом правит пан Подвей.
И в бубны кровель ветер бьет.
Гремит по ним, звенит, поет.
Вскипело снежное вино
И пеной белой льёт оно.
И в бубны кровель ветер бьет.
Гремит по ним, звенит, поет.
В проулках веет дикий хмель,
Бушует, опьянев, метель.
И в бубны кровель ветер бьет.
Гремит по ним, звенит, поет.


*** Сел мальчик на крыльце, поставил рядом склянку.

Сел мальчик на крыльце, поставил рядом склянку,
Из мыла выдувает пузыри.
Те, радугой горя, взлетают спозаранку.
А ветер их разносит – посмотри.

И, разноцветною пленённый красотою,
Стремительно и с грацией кота
Хватает мальчик их расслабленной рукою,
А что осталось в ней? Лишь мокрота…

*** Жарою пышут крыши и асфальт

Жарою пышут крыши и асфальт,
На улице вьет пыль, и дребезжат повозки,
"Коробушку" заводит детский альт,
И надрывается шарманки звук неброский.

Хотя бы ненадолго отдохнуть!
Иль на бульвар пойти, на дальней сесть скамейке,
Вздремнуть, скучать, газету развернуть
И дочитать до концевой статейки!

ДВЕ СМЕРТИ.

Вчера на Мещанской ул., д. № 17 отравилась синильной кислотой И. И.
Иванова. Причины самоубийства неизвестны.

Когда патриций смерть с приветствием встречал
Надрезав жилы на руках,
Дрожало пенье флейт, день ясный догорал,
А сквозь окно струёю ветер навевал
И ... горьким миндалём пропах.

Ты, грозный жребий, выбран нами вновь;
Дыханья нет на стиснутых губах,
Стекла не мутна гладь; застыла в жилах кровь;
Сгоревших писем дым унёс её любовь
И ... горьким миндалём пропах.

Авторская орфография по изданию 1913 г. тут:
http://asvieta.net/vianok.html

В современной орфографии читать тут:
http://rv-blr.com/vershu/vershu_poeta/27?col=172

Или тут:
http://bagdanovich.by/by/poetry