О странном городе

Это случилось в каком-то-там-надцатом веке
В маленьком городе, в очень далекой стране:
Если зажглась неземная мечта в человеке,
То у него прорезались вдруг крылья во сне.

Все разводили руками: так, значит, бывает.
Те, кто особо удачлив, вставал на крыло.
Но были те - кто конкретно, никто уж не знает -
Кто говорил о соседях пристрастно и зло.

Пусть поначалу все только тихонько шептались -
Сплетни легко разнеслись безучастной толпой.
Вскоре все люди уже даже не сомневались:
Странных собратьев пора взять под строгий контроль.

"Нет, мы не против, чтоб "ангелы" в принципе были,
Но не хотим, чтоб их жизнь предавалась огласке",-
Важный чиновник встряхнул от невидимой пыли
Круглые плечи и сузил насмешливо глазки.

"Это их дело, конечно, никто и не спорит.
Но есть проблема: ведь людям, простите, противно
Видеть, как кто-то пернатый по улицам ходит
Или - еще хуже! - чистит промокшие крылья!

Люди боятся, а что, если это заразно?
Что, если дети увидят и будут спокойно
Воображать, что летать - хорошо и прекрасно,
Делать картонные крылья и прыгать с балконов?

Люди боятся, а что, если это как вирус,
Что, если сам заразишься, затронув рукою?
Как им тогда помещаться в забитый троллейбус?
Как на заказ шить одежду с особым покроем?

Как нам тогда научить докторов щупать спины,
Делать уколы и гипс и лечить переломы?
Да, и к тому же, мне просто до жути противно
Думать про новые книги для вуза и школы.

Нет, решено, мы не можем с подобным мириться!
Мы должны встать на защиту закона и граждан!
Мы не позволим с привычным укладом проститься.
Нам на подмогу придет специальная стража.

Каждый из тех, у кого на спине растут крылья,
Перья и пух, или что там обычно бывает,
Чтоб избежать строгих штрафов и даже насилья,
Должен носить длинный плащ, что все тело скрывает.

Всем им, конечно, придется забыть о полетах,
Старых японских циновках с рисунками цапель,
Крышах, балконах, воздушных шарах, самолетах -
А бунтарей ждет тюрьма, суд присяжных и скальпель".

Люди смотрели и слушали очень прилежно,
А репортеры писали статьи для журналов.
За чашкой чая чиновник смотрел безмятежно,
Как ловят первых пернатых у старых фонтанов.

Только крылатым важней, чем прокуренный город
Вольный простор бесконечно глубокого неба.
Улицы быстро сковывал неожиданный холод,
Призванный вспышками страха, отчаянья, гнева.

И когда иней укрыл все мосты и дороги,
А на асфальт лег случайный сентябрьский снег,
"Ангелы" вдруг оторвали замерзшие ноги
От тротуара - и улетели от всех.

Люди смотрели на них, даже тыкали пальцем,
Рты разевали, ругались, вопили им вслед,
Слали вопросы почтительным праведным старцам.
Те отвечали, что это - отчаянный бред.

Это, конечно, всего только детские сказки.
Факт, что по улицам ходит бескрылый народ.
В городе холодно и ночью воют собаки,
И как-то серо. Причины никто не найдет.

Да, и еще: в этом месте не водятся птицы,
И это редкость - увидеть случайно порой
Мелкое перышко. Не воробья, не синицы -
Цвет и размер, и орнамент немного иной.

Знаете, мне почему-то так хочется верить,
Что это правда, что сказки и басни не лгут.
Детям как раз ни к чему, скажем так, лицемерить.
Им не понять, в чем вся прелесть обманчивых пут.

А потому - я закончу историю просто.
Я расскажу, что в горах, за чертой облаков
Между двух рек затерялся невидимый остров,
Там все крылатые люди находят свой кров.

Там по утрам рыжий мальчик разносит газеты,
Пахнет в кафешках корицей и старым вином.
По вечерам все на площади слушают флейты
С виолончелью и гладят настырных котов.

Там все летают, когда захотят: на работу
И в магазин, по дороге в кино и домой,
Дарят друг другу улыбки, любовь и заботу,
Будто собрались огромной и дружной семьей.

Это случилось в каком-то-там-надцатом веке -
Или, возможно, случится в каком-то году.
Знаешь, я слышал о крыльях и о человеке
В нашем большом, разномастном и шумном роду.