Четвёртый грим

               

 Вдоль  границы  моей  империи всё  сновали  с набегами гунны,
 побратавшиеся с вестготами, и создавшими  ньюкоммуну,
 при  содействии постАнтанты.
 В самых дальних пределах империи,где-то там на её задворках,
 были бандочки  красно-белых, приторговавших  рыбкой-икоркой.
 Так, - обычная  контрабанда.

 На  просторах  моей империи никогда не слагали  мифов
 о причинах войны в Ичкерии и о каменных  бабах скифов.
 Не   нашлось, видно, в  ней таланта.
 Все  мужчины  моей  империи восхищаться  любили попами.
 И на всём протяженье истории несогласных мочили толпами.
 Замочившим давали гранты.

 А  все женщины из  империи обожали веселье и денюжки.
 Только денюжкам женщины верили. И старухи и юные девушки.
 Вот такие  там были  фифы. 
 В  самом сердце  моей империи находилась одна канцелярия:
 собирала-копила,   итожила,  заполняла свои формулярии.
 И секретности ставила грифы.

 И во славу своей империи императорствующий император
 На монетах чеканил свой профиль с краткой надписью:«Mutter und Fatter».
 И держал  при  себе  он мастиффа.
 А в столице из  золота рейха и запасов золота  инков
 в день рожденья его был   воздвигнут
 суперпамятник  Камню Сизифа.