Робинзон концептуалист

Петропавловский остров. Вечер.
Быль отхлынула. Бррр. Сентябрь!
Все туристы разъехались. Аборигены  съедены.
Ни норманна. Ни негра. Ни иудея.
Я обхаживаю свои владения...
                С того берега к острову рвется плотик.
                К острову рвется плотик.
                Обнимитесь миллионы гробиков.
                Гробики, обнимитесь.
                Топит плотик орудье грома:
                молния из облака без трусов.
"Здесь бывал одинокий че" (не хватило на камне места
начертать, объявить себя человеком).
Одна бабулька всего то топлес (какая гадость!),
поласкает в Неве бюстгальтер, оскверняет собою воду,
                также эру, породу,
                место.
но ЭТО МОИ ВЛАДЕНЬЯ!
(Первая мысль: убить старуху, шарахнуть камнем по голове: "Здесь бывал одинокий че";
вторая - совокупиться с нею, заселить остров маменькиными сынками,
декадентами, свиньями, дураками,
создать колонию,
отвоевать полмира,
сделать истину властелином)
              На той стороне передохли все.
                Пляж зверьем полон!
                Песочные человечки: тронут друг дружку - сыпятся на
                осколки, стружку.
   Призрак финляндской девы.
   Полька - звучит как танец
          (а менуэт - минетом).
Даже Сахара мИнет.
Будущим этим летом.
Скоро пятница.
                Тело требует дела.
                Под горизонтом горы.
                Ощущается беспредметность
                говора или ора.
                Похороните меня под сценой (я серьезно).
                "Зайчик наш утопился".
                "В девочку он влюбился".