***
На закате
я выходила в город. Люди шли,
сжимая руки – ниц упали карты,
не ведая ни неба, ни земли,
и был ноябрь. Забытая обитель
ещё не тлела варварским стихом…
Я остаюсь у чёрного корыта,
разбитого на части.
Старый дом
несытым одурманивался гулом,
где воздух был отравлен, густ и смят…
И – как печать – слова царя Саула:
«Всего страшнее зависть, а не яд».
Но дай же мне печали – нет, не руку
теперь прошу: давно ушла весна;
слова мои останутся не звуком,
но тем, что потревожит пепел сна,
взойдет луной – над реками – и властно
нажмёт на разработанный курок…
Предречены – я знаю – сны и страсти,
но я дождусь,
пока не вышел срок.
Свидетельство о публикации №113090100176