Беглец

 
Мерцанье старого кино,
Торт пражский разделен кусками,
Раскрыто августом окно,
А мысли сдавлены тисками.

Он вечер допивал до дна.
Грусть с радостью в груди смешались.
Дремала явь на грани сна.
Друг к другу тени робко жались.

Вкус черный чайного листа,
И кровь помады на эмали.
Ее коленей нагота,
И нагота его печали.

А в голове валькирий стая,
Кружит из мимолетных строк.
И нет сему конца и края.
Быстрей на волю, за порог.

И он не видел в этом зла.
Его домой тащили, гнали,
Невинность белого листа,
И запыленные скрижали.
      
И не было сцепленья рук.
И не было истомы в неге.
И не было разлуки мук.
Свобода грезилась в побеге.

Он испещрит стихами лист,
И что-то про любовь напишет.
И самый мрачный пессимист
В том фальши, вовсе, не услышит.
      
Вот он бежит не озираясь,
Рифмуя каждый свой препон.
В стихах смеется, плачет, каясь.
Возможно, в беге счастлив он.

    29 августа 2013 г.