короткое замыкание

1.короткое замыкание

Простота несодержания книги была великолепна, она не содержала совсем ничего, её можно было непрочитать за мгновение, все 15 тысяч страниц не содержали ни одного типографского знака, белая-белая, великолепная, немудрёная, близкая каждому, и листай тебя и бросай тебя, книга, книжечка ты моя. Я знал, что покрою своими записями каждую её страничку, скопирую все заумные чертежи чувств, что в моём уме уже нависали, царапались, мешали появлению новых. Но тут. Выпустили какую-то штучку, что заменяла все книги мира. Можешь теперь не писать влево, можешь не писать вправо - ничего не меняется, не отнимается, не прибавляется. Как предсказал мерзавец Станислав Лем: миллион Шекспиров - белый шум.
Выход есть. Нужны резервации. Берёшь автора прошлого и все его адепты - это Платонисты или Набоковцы, Пелевинцы, Кафкианцы и т.д. Они живут не сообщающимися потоками, развивают и продолжают, пережёвывают и расшатывают, обожают и ненавидят в строго направленном русле в кругу замкнутом и не напрягающем другие миллионы кругов. Всё просто и чётко. Главное, чтобы был хороший координатор.

2.мерцала она, манила к себе

Стена, как обычно, стояла боком, я сразу понял - что-то не так. Медленно подходил к ней, натягивая свитер, сверху пиджак, я бы надел пуленепробиваемый жилет, если бы не позабыл его в танке, но танка написана день назад, уплыла бесследно из памяти панка, причёску я тоже сменил на приличную - голая черепушка - второе солнце. Знак того, что стена имеет странную личность не был понятен умом изначально, всё ощущение взорвалось неожиданно внутренним чувством опасности. Сбежал бы, но некуда. Я чувствовал со всех сторон агрессивность. Самое чистое место по ощущению была та стена, к которой я направлялся. Мерцала она, манила к себе. Я приближался, вдруг стена вышла навстречу и стала прекрасной девушкой, оставаясь стеной, обняла меня и впитала в себя, я вышел с другой стороны, не знаю - собой или не совсем. Вот так, с вами болтаю, а был бы, как многие, сожран домом. Не заходите никогда вовнутрь, как бы вас не влекло то, что вы разглядите в окна или в раскрытые двери. Дома пожирают, поглощают, растворяют, и ты уже не свободное существо, а лишь интерьер, в лучшем случае, иногда - ковёр на полу, иногда торшер, картинка изображающая мир. Личность теряется моментально. Расплющивается внутри.

3.личики бледные, матовые

О, как гремели во сне мозги, крошились, преворачивались, растекались, ползли извилинами, не мог проснуться никак, стучал сосед, разъярённый шумом, я же не мог даже пошевельнуться, чтобы хотя бы смочить их водой из под крана, разбухшие они не так шумят. Боли нет, неловкость перед теми, кому я мешаю спать передвижением скрипучим мыслей в голове. Надо показаться врачу. Или не надо. Всё равно скоро волна новых людей смоет всех ныне живущих, уже показывали её на экране напротив дома: все как один красавцы, разноцветные лохмы волос, юбки выше колен, великолепные икры, хвосты, как у гепардов, личики бледные, матовые, ушки - вызвали у меня зависть - то, о чём я так сладко и давно мечтаю, остренькие и с кисточками на концах. Да, конечно, они нас гораздо красивее, я спокойно уступлю им своё место у станка, контролирующего печатание стаканчиков с завтраками. Но это завтра. А сегодня, я растекаюсь мыслью по древу памяти, вспоминая шёрстку сладконежащего меня диванчика в стиле Бердслей-Облызов.