На вершинах Гиндукуша

На вершинах Гиндукуша
Лунный свет растопит лёд,
С алой киновари змейкой
Ртуть холодная стечёт,
Серебром заблещут лужи.
Утро золотa плеснёт   
На колечко с лазуритом,
И жужаньская принцесса
Слёз напрасных не прольёт –
К ней царевич эфталитов
По весне сватов зашлёт.

Расцветёт пустыня Гоби,
На лугах отъестся скот.
В Византию направляясь,
Караван в орду придёт 
Из Китая. Путь не близкий,
А жужань – народ лихой.
Объясняясь на сяньбийском,
За охрану дань возьмёт
Дорогим китайским шёлком...
Но уже тюркютским волком
Тень мерещится в ночи,
И «плавилщики железа»
У Алтайских гор отрогов
Приготовили мечи
До поры, когда настанет.

А сейчас сильны жужани,
Свадеб праздненство идёт,
Вслед красавице принцессе
Трёх сестёр у Поломыня
Эфталитский царь берёт.
Крепко мощные соседи
Брачным связаны узлом,
И застенные имперцы*
Принимают их послов.

Земледельцы Гаочана
Хлеб везут в орду и ткани.
Там в оазисе Турфанском
Зреет сладкий виноград,
Поздним летом на базарах
Дынь медовый аромат.
Гаочанские делянки
Урожаями щедры,
И в орде на дастарханах
Изобилия дары.

Двести лет жужаньской славы - 
Грабежи, захват, разбой. 
Храброй вольницы отряды
Стали грозною ордой.
Велики её владенья –
От Тянь-Шаня на восток
В синеву Маньчжурских сопок
Через Борзю и Хилок –
Всё жужаньские кочевья,
Всё лежит у ханских ног.

В ставке хана под защитой
Хану преданных солдат
Верноподданные братья,
Сёстры, родственная знать,
Поломынь - державный дядя - 
Эфталитов гордый зять.

Оппозицию возглавить,
Неугодных ли убрать –
Закулисными делами
Верховодит ханша-мать.

Чеуну ордою правит
И не ведает, что здесь,
В самом сердце ханской ставки
Заговор раскинет сеть.
   
Под ордынскими шатрами,
Где нашли себе приют
Теней предков почитанье
И буддийское влияние,
И Кок-Тенгри древний культ,
Вдруг нарушится единство,
Вдруг раздор себя явит
Из-за юной фаворитки,
Коей хан благоволит.

С Дэу-Хунь-дивань шаманкой
Ладил славный Чеуну.
Он любил её камланья,
Песни, танцы, волхвованье,
Ясных глаз очарованье,
Нежной талии изгиб,
Верил девы предсказаньям
И порой... страшился их.

"Чеуну, уедем, милый!
Гиндукуш укроет нас.
Эфталитский царь, как брату,
Руку помощи подаст.
Будешь вместе с ними биться,
На Китай пойдёшь войной,
Эфталитская царица
Назовёт меня сестрой.
Посмотри – багряным цветом
Наливается луна,
Поутру всё реже светит
Нам прекрасная Зухра.
Кок-Тенгри, отец наш вечный,
Лик не кажет голубой,
И вельмож косые взгляды
Угрожают нам бедой.

Откочуем... здесь так жутко,
Духи прочь меня зовут.
Ханши-матери подарки
Давят шею, жгут мне грудь.
Только смежу я ресницы,
Голоса слышней, слышней:
«Уходи, шаман-девица,
Льстивым посулам не верь».

Горьки речи, вздохи тяжки,
Но труба опять зовёт.
Навести в степи порядок
Хан отправился в поход.
Воротился – нет шаманки.
Псы завыли на луну...

Той же ночью в ханской ставке
Был зарезан Чеуну. 

Кто убит и кто убийца,
Всё - за совесть, не за страх
Разнесёт степное эхо,
Телеграф Узун-Кулак.

...Трудно пишется страница,
Но возмездие спешит.
Ханше-матери отмстится
Кровь, пролитая в ночи.



 
 
*застенные имперцы - китайские императоры за Великой Китайской стеной
 


Продолжение следует