часть 4. 2. санкт-петербург-минск. последний порок

поставлено все на кон,
нарушаю закон -
превышаю скорость пьяненья.
я изможден,
как мул, сную в просветленьи,
в тоске не могу найти дом.

вижу отель, где Есенин
висел посреди очага,
и в судороге нога
уходит и ищет спасенья;
теперь там кондитерский дом,
закрывающий памятный купол,
и люди, я их как кукол
топтал своим плачущим злом.
довольно крылатых мутантов!
узких глаз тишина, пелена
в подмостье читает нам мантры,
и мрет в моем мире страна.

где же ты, чижик-пыжик,
где Екатерининский двор?
мой мир - словно гнусный вон
в тебя смотрит - и ты унижен.
где Петергофа фонтаны,
где кончается Финский залив?
где видишь ты новые тайны?
где рождается новый миф?
где Цоколь трещит рубахой,
на грудях своих молодых,
где Леха вам в лоб с размаху
кричит грязный, новый стих?
где жив комунальный запах
и звук вымирающих люд?
где те, кто здесь вечно живут?
мы здесь, все на задних лапах!
мы тут!

,
я провел там неделю-две,
машины ловил.
 в Неве
протертые ступни топил.
разговаривал с умным и с глупым,
и с нею, и сам с собой.
 как в Биг-Суре я, смытый волной,
вдохнувши природы в губы,
пел песни на всех языках.

встретившись с богомолом
парижским, убитым уколом,
познал дзен-буддийский страх,
глаза в гашише его
не означали того,
что не зеркало предо мною.
моим вечным теперь покоем,
сокровенной энергии рек
и их внутренней жизни в утробе,
я знаю,
и ты - человек,
смириться с этим попробуй.

упокойся в зеленой траве,
в моей голове
просветленье подобно простой революции.
терплю экзекуцию:
иголка шиповника, вилки,
розы или винта -
бесподобного ничерта,
все войдет в голубые прожилки
кровеносно несносных панов.
я как Бруно Джоржано
осужден каждым из вас.
ваш бог - или маг, или трус!
мой бог - наивысший экстаз!


,
соленая горсть - вода,
как слеза португальских рабочих,
ведет за собой по ночи,
и запахи рук и почек
к небесным сводам Там-Там.
все было и будет там,
на нескольких битых скрижалях.
и братья меня провожали,
желая скорее меня уничтожить.

путь выдался крайне сложным,
не вспомнилось даже имен.
я был им, как день, погожий,
они были будто бы сном.
очнувшийся, был охвачен
искусственной иллюминацией.
закончен ли путь мой? глаз плачет.
но хочет лишь всем улыбаться.

свою золотую кожу
и горный хрип перламутра
вдыхаю у дома под утро.
сную по метро вагону,
босоног,
за спиной Погоня.
спускаю в сердцах курок
гигантского туалета.

вот двор - мой любимый порог.
последний порок за лето -
прощальная песнь допета.