Мы бунтом бы пошли на Moscow...

Послушайте, ребята, дядю Славу,
И если вы недавно родились,
То к одиночеству мятежному стремись,
Не забывайте лишь семью, да маму.

Вы много нового узнаете теперь,
Но главное забудете, уж точно!
И вам рассказывать об этом так порочно!
Но превращу в врата незнанья щель!

Я был как вы, и в юности дивился
Космическим сплетениям земли...
Пока меня те мужики не унесли,
Я в комнате пресветлой очутился...

И мне рассказывать об этом очень страшно,
Но это было, можешь верить мне!
Были там врачи, толпа людей...
Мне больше повезло, чем старшим.

Я был их посмышлённей, поумней -
И в этом одиночеству спасибо!
Меня карали ангелы, косившись на чертей,
Блиставших и умом и силой.

Не очень молодая, в теле толстом
Лежала баба справа от меня.
Не вышла, сука, ни умом, ни ростом,
И ей-то чёрт ковыривал глаза.

И всем коровам, пастухом гонимым,
Будь то баба, трансик, иль мужик,
В мозге бесы делали "чик-чик"...
Уж это, дети неизвестно книгам!

Когда Исус, иль Буда стадо просвещали,
Стараясь главное до сучек донести,
В конце концов победы добивались,
И сразу же их надо было загрести.

Ну и судьба у пациентов чёрта!
Мне повезло побольше, и горжусь!
Меня преодолевает грусть:
С *** ль один я не слепой в сём гроте?!

И так же предпочёл бы всё забыть,
И ни во что и никогда не верить!
Но память мне забыли эти твари сверить,
И я обязан правду доносить!

А мне же алгоритым поменяли,
Хотели память мне стереть, как вдруг,
Какой-то неизвестный добрый друг
Накинул им на бошки одеяло.

Проснулся я в своей обосанной кровати,
И год уж не могу забыть,
Как дети обречены мозги дарить,
И жизнь свою давать инопланетной знати!

И если ты, ребёнок, счастливо растёшь,
То помни каждую невинную секунду,
И более предупреждать не буду,
Что в руки ангела иль беса попадёшь!

И славно, что об этом мы не помним,
И если б помнили, как ковыряют мозг,
Глаза смочив травой с зловоньем,
Мы бунтом бы пошли на Moscow...