Отшельник

                Е.Ш.

Прибой обсасывает гальку
как горсть засохших монпасье
(из "Жоржа Бормана" жестянки),
в солёной тающих слюне.

Пляж узок, дальше - вертикалью
гранитной дыбится скала,
в морщинах трещин, как вуалью,
кустами густо поросла.

Привычный глаз меж них находит
тропы рассыпанные звенья,
конец ветров морских свободе:
в сухой траве их глохнет пенье.

Двух вёсел тяжесть на плече,
каблук неровность ищет в камне.
На лов я вышел на заре,
и вот, закат захлопнул ставни.

Улов хорош, сильна усталость,
к порогу путь тропой ведёт,
на коже ветра соль осталась,
очаг остывший меня ждёт.

Из камня стены возведёны
лишь солнце грело знойным днём,
лишь чаек одиноких стоны
метались эхом, влетев в дом.

P.S.    Старый барометр в бронзе,
        стрелка застряла на "Ясно",
        рядом - часы, но не ходят,
        кукушка в них - лоботряска.

        Соль оседает морская
        на черепичной кровле,
        живу я, совсем не икая,
        никто обо мне не помнит.

Гурзуф, ночь с 13 на 14 августа 2013 года, балкон гостиницы