Позднее переосмысление

Я долго жил в чужих одеждах,
Среди таких  же, как   и я,
Грешил я много, но в надеждах,
Просил, чтоб бог простил меня.

Я жил как в царстве, все имея,
Я принимал услуги слуг,
И в мыслях, вожделение лелея,
Я не испытывал душевных мук.

Я жил в покоях превосходных,
Условий я не знал иных,
Я презирал  себе подобных,
Невзрачных, мелких и смешных.

Я унижал, смеялся, издевался,
Я был на грани «высоты» своей.
В гордыне жил и развлекался
Гордыней, растоптав людей.

Я пил вино, вино рекою лилось,
В угаре пьяном  бушевал.
В свою утеху, что желал, все сбылось,
Грехами землю устилал и погибал.

Обманывал доверчивых, невинных.
Я отбирал последнее добро.
Я обольщал иллюзией наивных,
Я порождал и сеял дьявольское зло.

Имел доступных женщин, проституток,
Имел я всех тогда, кого хотел,
Стирались дни и ночи суток.
В то время в пропасть я летел.

Кошмар мой рос, в объеме расширялся,
Эфир,  пронзая запахом чумы.
Деянием моим мой дьявол наслаждался,
Загнав, частичку божью в сети тьмы.

Все,  потеряв: здоровье, родных, близких.
И душу искромсав, и искусавши губы в кровь,
Я стал скитальцем, бомжем, нищим,
Я потерял родной, последний кров.

Теперь я умирал и гнил живьем,
В мой адрес, были те насмешки злые,
Другие, в прежнем облике моем,
Были такие же чужие и глухие.

В чужих одеждах долго жил,
По сути -  жил ли я?
Ту жизнь, что бог мне подарил,
Украл сам у себя.