Печальный триптих...

В миг изначалья...

В миг изначалья сумрачных годин Нечистый собирал своё застолье.
Был зван художник, написавший сцену в Смольном,
поэт, несостоявшийся один,
создатель чёрно-белой киноленты с фамилией нерусского покроя,
сын винодельца с театральною судьбою
и сторож из тюремного застенка.
Ложилась портупея на плечо. Максакова на сцене «Ольгу» пела.
Ещё не шилось «шахтинское дело»,
и спорилось о Боге горячо,
который не простил людской вины, а предпочёл брезгливо отвернуться;
и нас заставил в муку окунуться,
не отведя Голгофу от страны…
В президиумах царствовал графин. Томился разум в лагерных бараках,
и мир уже окутывался мраком
в миг изначалья сумрачных годин.



Грибное стихотворение

Россия стоит на зыбучем песке,
на мир озираясь в предсмертной тоске.
Кладбищенским смрадом несёт за версту.
Раздолье – воронам, приволье – кресту.
Россия больна бесконечной войной,
в ней воздух свинцовой налит тишиной.
Под струями едких кислотных дождей
поганки мутантные выросли в ней.
Так что же с тобой приключилось, страна?..
Ты – наша беда или наша вина?..
Куда ни взгляни – запустенье и пыль.
Бедой обернулась суровая быль…
И только поганки в своих «BMW»
с мигалками мчатся по нищей Москве.



Кладбищенские размышления на тему неоглобализма

Шрамы покрыли планету. Куда ни взгляни –
холмики свежих могил с типовыми крестами.
Скоро мы вымрем. Останутся только они –
хитрые бесы с горящими жадно глазами.
Что ж теперь делать?.. Мы сами легли под топор,
на разграбленье отдали всеобщую нашу отчизну.
Нас умертвят, разведут погребальный костёр,
пепел развеют, устроят роскошную тризну.