С братом Авдеем

Договорившись с братом Авдеем — монахом одной благодатной обители — навестить его, я
прибыл в обитель поздно вечером, когда уже ставни монастыря были плотно закрыты. Брат
Авдей предупредил привратника о моем приезде, и я — по знаку — был пропущен. Привратник
предложил мне хлеб с чаем, но я решил сразу отправиться в предоставленную мне келью, в
которой умещались только простая кровать (с досками, без пружин) и маленький столик с
евангелием сбоку. На стенах висели иконы.
Брат Авдей пообещал после службы, длившейся четыре часа и после трапезы, следовавшей за
службой, побеседовать со мной и ответить на мои вопросы.
Перейду сразу к предмету нашего разговора и представлю его в виде диалога, как он и
происходил.
— Брат Авдей, спасибо за приглашение и за время, которое ты урезал для меня. Скажи
пожалуйста, почему наша христианская православная вера, не смотря на сегодняшнюю свободу
вероисповедания, все меньше привлекает молодежь, а иногда даже настраивает враждебно?
— Знаешь, постаревшая женщина, потерявшая юношескую свежесть, тоже не привлекает
ловеласов.
— Значит,  Церковь одряхлела?
— Нужно учитывать, что мы живем, похоже, в последние времена. Кругом нестроения, войны,
рознь, природные катастрофы, ожесточение и эгоизм и пр. И это только начало. А в
кульминацию этого процесса, когда придет Христос, то Он вообще вряд ли найдет верующих.
Но малый остаток, как Он предсказывал все же сохранится. Потому это как бы "нормально",
что вера убывает, даже знак, вплоть до того, когда на святом месте  водворится мерзость
запустения, как пророчествует Библия.
— Ты сравнил Церковь с постаревшей женщиной. Значит это, что она утратила свою красоту?
— Напротив. Только это красота духовная, которую все меньше людей способны распознать и
увидеть. При внимательном анализе даже рационалист и атеист мог бы обнаружить гениальные
качества Церкви, ее эстетики и поэзии,  устроения ее Божественных служб, уставов и
традиций.
— Расскажи об этом подробней.
— Ну, начнем с "фитнеса", что  сегодняшнему человеку ближе, заботящемуся только о теле и
внешнем. Нам, монахам, положено в течение дня совершать по шестьсот земных и поясных
поклонов, кроме других физических послушаний, как работа в саду, хлеву и огороде или по
заготовке дров и т.д.
— Я видел тебя в парной. У тебя атлетическое сложение и нет обычного "поповского живота".
Что, священники в миру не следуют этому правилу?
— У священников семья и они вынуждены жить ее послаблениями.
Есть и другие причины: белое мучное во время поста увеличивает живот и общий вес.
Казалось бы пост, а человек поправляется. А кто одно мясо ест, худеет.
— Но ведь это не просто поклоны?
— Конечно, они связаны с молитвой: Господи, Иисусе Христе, помилуй мя грешнаго.
— То есть духовное — молитва, тесно связано с телесным — с поклонами?
— А одна физическая накачка пустая трата времени. Все должно быть посвящено Богу в прямом
и постоянном покаянии. Если человек неожиданно умрет, то у него есть надежда не попасть в
ад.
— Многие "образованные" смеются сегодня над адом, как над детской сказкой.
— Умный человек с хорошей интуицией знает, что жизнь не случайна и что есть высший разум
над всем во Вселенной. Мы можем с тобой позже рассмотреть человека подробней в связи с
Библией. А насчет ада, то он точно есть.
— А что это?
— Это состояние недовольной, несчастной души. Ведь душа вместе с телом не умрет. И если
она не попадет к Богу, который есть счастье, радость и благодать, то останется одна
наедине с собой. А что это такое, каждый может попробовать: закрыться на три дня в темной
комнате без всяких развлечений — радио, телевизора, телефона, интернета и друзей. Уже на
следующий день человек начнет сходить с ума. Такие эксперименты ставились. Я ничего не
выдумываю. То же делали и Святые, уходившие в одинокие пустыни. И они бы сошли с ума,
если бы не молились и не полагались полностью на Бога.
— А какие другие гениальные качества Церкви?
— Ну, рассмотрим службу. Это относится только к православной. Православная служба это
своеобразный Божественный Театр, где участвуют сразу все человеческие чувства. Это пять
телесных и шестое чувство — это религиозное чувство, т.е. реальное ощущение присутствия
Бога.
— Действительно:
1. зрение, направлено на происходящее Богослужение;
2. слух, воспринимает песнопения хора и молитвы духовенства,
3. обоняние — каждение ладаном, запах восковых свечей;
4. осязание, связано с "интерактивными" актами, когда верующий крестится, кладет
поклоны и прикладывается к иконам, а в Пасху лобызается в храме с братьями по вере;
5. вкус, когда верующие причащаются Святых Даров. И как ты сказал,
6. (шестое чувство) это молитвенный настрой.
— По сути, 6. чувство — веры и присутствия Бога — самое главное, потому что связано
непосредственно с Вечностью, в которой уже на Земле живет верующий.
— У меня есть приятель, композитор, который рассказывал, что такой синтетический театр, с
включением всех пяти чувств пытались осуществить в музее Скрябина в 70-е годы. А Церковь
уже 2000 лет живет по этому принципу, не говоря уже о мистическом шестом чувстве, которое
никакому светскому учреждению не доступно.
— Ну, вот, а толкуют, что Церковь устарела. Кто внимательно к ее гениальным качествам
присмотрится, найдет для себя много чего вдохновляющего.


Продолжение следует.

2я часть

— Ты, брат Авдей, сказал, что убывание веры сегодня "нормально". А что ожидает
холодных к вере?
— Честно говоря, ничего хорошего. Человек живет не задумываясь о неизбежной смерти.
Но настоящая смерть, смерть души уже происходит здесь у тех, кто не верует в
крестную жертву Христа. Ведь Христос отдал свою жизнь, чтобы спасти человека от
вечной погибели. И путь возвращения к Богу лежит ТОЛЬКО через Христа (Ин14:6).
Следовательно, кто не уверовал, заведомо идет в ад.
— Брат Авдей, но ведь это миллионы, кто не верует в Христа. А сколько всяких других
религий — ислам, иудаизм, буддизм и др.?
— Ну, и что, что миллионы. Разве количество определяет вкус продуктов?
Вот если ты варишь суп и тридцать пять картофелин из сорока гнилые, разве ты их не
выбросишь?
— Но ведь люди не гнилая картошка. Многие и не знают, как серьезно обстоит с их
жизнью и с их духовным выбором, определяющим их загробную судьбу.
— Вот когда у людей что-то касается их страстей и земных желаний, они сразу узнают,
где и что, и как. Это лукавство, что люди сегодня не знают о Евангелии, о ДОБРОЙ
ВЕСТИ — в переводе, несущей вечную жизнь с Богом. Может, где-то только в немногих
диких, удаленных племенах не слыхали о Христе. А это немногие сотни. Да и то вряд
ли. Просто люди духовно ослепли и оглохли, и духовно превратились в гнилую
картошку. А такую выбрасывают беспощадно. Господь сравнивает таких с солью,
переставшей быть соленой. Такую, говорит Он, выбрасывают вон. Даже в навоз не
годится. (Лк 14:34).
— Это страшно, как ты ставишь вопрос.
— Это не я, это Христос. Ведь Он сотворил Адама, первого человека (Ин1:10). Дал
жизнь людям. Адам нарушил договор послушания с Богом, заслужил смерть. Христос спас
от этой смерти своей жертвой на кресте. И Он предоставляет каждому погибшему
потомку Адама, наследовавшему смерть от него, свободно выбирать. И ведь немного
нужно, чтобы решить за Жизнь против вечной смерти — это поверить, что Христос наш
Спаситель, истинный Бог и приобщаться в Церкви Его спасительных Тела и Крови,
подаваемых под видом хлеба и вина. Христос говорит, Он есть единственная Дверь,
через которую верующий идет к Отцу. Что значит дверь конкретно? Это сакраменты
Христа. Без них нет Спасения!
— Вот мы подошли и к вопросу о Церкви. Ведь сегодня многие говорят, что она не
нужна, что Бог не в церкви, а в сердце, в душе.
— Ну, так ты слышал, что Церковь подает живительные таинства — Кровь и Тело
Христа, без которых невозможно спасение души (Ин 6:54). Как же можно без Церкви?
Для того ее Христос и создал. Назвал своей чистой невестой, которую дьявол до
конца не сможет победить (Мт 16:18).
Эти разговоры, "о Боге в душе, а не в Церкви" и есть попытка дьявола, отнять у
людей спасительные таинства.
— А ты знаешь, брат Авдей, что многие "просвещенные" и якобы верящие в Бога
считают дьявола притчей и реально не существующим?
— Еще одна хитрость его: если его нет, то и опасаться его нечего. Но наши Святые
Отцы на себе, на своей собственной коже испытали его существование. И я, грешный,
пострадал не раз от него. Против монахов он особенно лют.
— Можешь рассказать об этом?
— Лучше о нем не говорить и много не поминать его.
— Я знаю, брат Авдей, о твоей скромности. Ты даже не фотографируешься. Почему?
— Для этого есть духовные основания. Мирским и кто опытно не знает о духовном мире
это трудно понять. Когда ты это сам опытно поймешь, не будешь спрашивать. Что
преждевременно, называется любопытством. А мы с тобой договорились беседовать о
душеполезном.

Продолжение следует: