Цветаева Любовь! Любовь! English

O Love! O Love! In death and in convulsion
I shall deny – ask why – stay shy – fly high!
O darling! Not on burial's compulsion,
Nor in the clouds will I say goodbye.

I have my two fair wings - not so I'd tumble,
Held grounded to the burdens of the heart.
The empty-eyed, the voiceless, and the bundled –
From that pathetic crowd must I depart. 

No, I shall free my arms; one kick, one yearning
Shall free the tensile body that you’d bound
By swathes, Death! –  And the forests will be burning,
And snow will melt – a thousand miles around.

But should it be? My knees, my wings, my shoulders
Fold up and I submit to my death row –
I aim to scoff the ashes getting colder,
To rise in verse – and as a rose to grow!


***

Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе
Насторожусь — прельщусь — смущусь — рванусь.
О милая! Ни в гробовом сугробе,
Ни в облачном с тобою не прощусь.

И не на то мне пара крыл прекрасных
Дана, чтоб на сердце держать пуды.
Спеленутых, безглазых и безгласных
Я не умножу жалкой слободы.

Нет, выпростаю руки, стан упругий
Единым взмахом из твоих пелен,
Смерть, выбью!— Верст на тысячу в округе
Растоплены снега — и лес спален.

И если все ж — плеча, крыла, колена
Сжав — на погост дала себя увесть,—
То лишь затем, чтобы, смеясь над тленом,
Стихом восстать — иль розаном расцвесть!