допустимая

для тебя,
вероятно, моя -
лишь одна из историй;
и, действительно,
всяко бывает,
и хуже, и лучше.

я с собой говорю,
(мол, не знаешь ты,
кто я)
и (для тыла)
всему нахожу объясненье -
почему, например,
(их всё больше) случайное слово
наполняет тобой,
обжигает тобой,
с ног сбивает тобой;

(августовская ночь,
путеводный половник...

я не знаю сама,
кто я, где я,

зачем я)

как по звёздному небу
рисуют любые фигуры,
мир (себя убеждаю) рисует
тебя
из дотоле бессмысленных

обозначений..


..я не верить хочу,
мне страшнee обжечься:
в заколдованном царстве полёт -
беспардонная роскошь.
люди копят, стяжают,
играют, дымят;
так и я

(это всё про меня) -

в ожидании чуда
палила свои оболочки,
уходила навеки, спала,
хоронила надежду
под сожжённым мостом;

а потом

покупалась на блажь,
замедляла свой пульс,
рисовала огонь на скале..

столько долгих недель,
столько месяцев,

лет...


..и привыкла не-жить
в этом сне

вне пределов погрешностей
в недопустимых просветах

(мне почти что не жжёт,
не саднит
беззаконие это;
из других бедняков,
угодивших в бессрочность кюветов,
я -
богатый бедняк,
я -
удачливый, сытый бедняк)

но всё чаще и чаще
и чаще
звенит в нём
вопрос без ответа:


почему

непонятный твой мир
допускает


меня