Ночники. Блинком

День  рождения.  Опять.  Итоги  и  предвкушения.  Разочарованность  и  растерянность:  что  сбылось?  что  осталось  только  лишь  в  мечтах?  Хотелось  праздника  души — и  вот  тебе  праздник:  озлобленность,  обида  и  досада.  Хотелось,  чтобы  все  вокруг  как-то  по-особому  и  особенному  ко  мне  отнеслись  сегодня,  повышенная  чувствительнось  на  внешнее  внимание — и  щелчок  по  мочке  уха,  там — где  больнее.  Театр  марионеток — Арлекин  развлекает  почтеннейшую  публику  очередной  порцией  тумаков  для  несчастного  Пьеро.  А  Пьеро  зажимает  в  кулачок  свои  обидки  и  глотает  слезы  пополам  с  пудрой.  Сложилась  какая-то  отвратительная  традиция — любой  день  рождения  у  меня  проходит  со  слезами  и  перепадами  в  настроении.  Похоже,  память  о  первых  минутах  пребывании  в  мире  не  ослабевает  с  годами,  а  все  отчетливее  возвращается  ко  мне:  тогда  мне  тоже  было  больно  и  обидно.  Предчувствия  меня  не  обманули?  А  так  ли  уж  весел  этот  праздник,  особенно  с  годами?  Каждый  раз  я  все  дальше  и  дальше  ухожу  от  счастливой  и  беззаботной  жизни,  от  своих  былых  привязанностей  и  друзей,  которых  уже  не  вернуть.  Я  становлюсь  старой.  Я  становлюсь  смертной.  Я  боюсь  этого.  И  будущее  глядит  на  меня  своими  пристальными  трезвыми  глазами.  Потому-то,  может  быть,  и  сложилась  такая  странная  особенность  моих  дней  рождения — плакать.  Все  рождается,  живет  и  умирает.  Впрочем,  это  уже  банальности.  А  дни  рождения  радуют  только  в  детстве.  Все  думаешь,  что  пока  ты  маленький,  хоть  уже  и  чуточку  большой  (парадокс!).  Вся  жизнь  еще  на  черновике.  Весело.  А  беловик  потом  не  успеваешь  даже  достать.  И  когда  слегка  притормаживаешь  и  мысленно  отмечаешь,  что  еще  один  год  прожит,  а  почти  ничего  не  изменилось,  не  успелось,  не  удалось — становится  не  по  себе.  ОТКУДА  ТЫ  ЗНАЕШЬ,  ЧТО  ЭТОТ  ГОД  НЕ  СТАНЕТ  ДЛЯ  ТЕБЯ  ПОСЛЕДНИМ?  И  если  считать,  что  все  предыдущие  годы — это  все  пустяки,  первые  блины,  то  когда  же  научиться  их  печь?  А  съесть  их  можно  и  не  успеть.  Я  боюсь  и  не  хочу  этого.  Но  позиция  страуса  ничуть  не  спасает  положения — ты  не  видишь  Жизни,  но  Смерть  тебя  видит...  Стоит  задуматься.