Поэма о милосердии

Писал поэт.
Играл дуэт.
Над наклоненной головою,
Как над сияющей горою
Под лоском солнца,
Лился свет.

Поэт сидел. И взгляд горел
Печалью тихой и покорной,
И даже праздничный удел
Ему казался правдой скорбной.

Все мысли путались в одну.
Стихи, как прежде, не слогались.
Он думал: Как живут в аду?
Те, кто здесь в мире не спасались?

И, как на свете может быть,
Что ангел, чист своей душою,
Об аде сам бы смог забыть,
Оставшись в вечности покоя!

Как могут ведать небеса
О том, что где-то, где надежда
Погибла. Мертвы  телеса,
Горит нетленная одежда,

Горит душа... Но не в огне,
А в муке тошной наказанья,
За зло... Но правда, милость где?
Любовь, прощенье, пониманье?

Он смял бумагу. Взял перо.
Вновь положил. Пошел. Оделся.
И навсегда покинул дом,
В котором ум сомненьем грелся.

Он так в беспамятстве решил:
Уйти в далекий путь, где верно
Все Суд Всевышний рассудил,
Где век, очищенный от скверны.

Он шел, вдруг нервно закурил,
Но с отвращеньем трубку бросил.
Сел на скамейку.
Дождь полил,
Мир сладко кутая в морозе.

И плакал мир:
Был тошен пир.
Поэт отрекся от спасенья,
Он в отголосках самомненья,
Он так решил.

Что ни к чему любить и верить,
Когда и там, на свете том
Так страшно жизни будут мерить.
Хоть не теперь, а там... Потом.

Но в тихой ноте благозвучья,
В холодной песне сентября,
Он вдруг услышал:
Станет лучше
Тому, кто сам грызет себя?

Он обернулся. Шаг знакомый:
С ним рядом давний друг сидел.
Они не виделись. Но голос...
Ему всю жизнь о благе пел.

Неужто нет на свете счастья?
И плачут в тех
глухих местах?
Неужто дали бесам власти,
Унынье плачет на устах?

Ему ответил тот же голос:
Когда прием очередной.
Ты врач. К тебе зайдет больной
От смерти обстоит на волос,

И хочет он, с ума сойдя,
От боли, сна и нетерпенья
Скорее умертвить себя,
Но знаешь ты: Сильно леченье!

Ты просишь курсы соблюдать,
На операцию ложиться.
А тот не верит. Или, взять,
Того, кто веровать боится?

Но коль больной к тебе придет,
То часть его уже благая.
Есть тот, кто вина всладость пьет,
Рассудок спьяну умертвляя.

Уже и болен - не идет.
Увы, без воли пациента,
Болезнь, как душащая лента -
Его сама потом убьет.

Он сам спасенье отвергает.
Он сам на суд себя ведет!
И Там он сам себя карает.
Ты вопросил: Но тот, кто знает,

Как может счастье выбирать,
Когда кому-то умирать!

И тем, кто истинно добрее?
Таких и жаль сильней в сто крат.
Ты слышишь? Жаль в сто крат сильнее:
Они ведь сами не хотят!

А Там над волей не насильны.
И ты - прийти ты должен сильным!
Удел твой людям сострадать,
А не Небесный Суд решать.

Любовь - она всего превыше.
Доверься Богу, небесам.
Ты поддался обману, слышишь?
А значит - очень болен сам!

Растаял теплый, светлый образ,
И человек пошел домой.
Ему казалось,
Кто-то добрый
Коснулся сердца вновь рукой.

Листы лежали неподвижно.
Он сел и вдруг решил писать:
Теперь, когда прозрел и вижу
Иду в мир Бога прославлять!