Целуя пузо олигарха...

                Огонь, вода, медные трубы:
                сжечь, пепел спустить в унитаз.
                Ты что, не видишь, какие грубые
                ошибки, как непристрелян глаз,
                жидка слеза, фальшиво хихиканье?
                Глаза краснеют такое читать!
                И это ты называешь книгой?
                Называю. И отдаю в печать.
                Вера Павлова

           Есть несколько моментов, которые лично меня очень раздражают в современной поэзии. Один из них - присутствие в текстах многих авторов, причем авторов вполне заслуженных и известных, как совсем молодых, так и матерых "волков" от литературы, образов и метафор, так или иначе то ли намекающих на некое наркотическое воздействие на их повседневный образ жизни и причину вдохновения автора, то ли, по существу выполняющих некий "социальный заказ" от наркодельцов и их всевозможных помощников... Ведь в почти любом американском (а теперь и в нашем, русском!) и не только, фильме, книге и любом другом продукте "массовой культуры", есть либо прямое, либо косвенное описание наркоманов, наркотиков, процесса употребления оных... Теперь очередь за поэзией. Так сказать, наркотик - в массы? Не могу утверждать ничего определенно, но мыслишка такая закрадывается все чаще и чаще.
          Открыл я давеча небезызвестный киевский журнал "ШО", который в качестве приложения к довольно любопытным статьям о современном кинематографе, театре и.т.д, любезно публикует стихи и прозу современных авторов. Украиноязычной прозы и поэзии касаться не буду, ввиду того, что на данном сайте основной процент авторов и читателей русскоязычные и, соответственно, русскодумающие. Читаем. Подборка из 13 стихотворений Веры Павловой с интригующим подзаголовком "Разжимается бутон кулака". Первые же 4 строчки заставляют вытаращить глаза неискушенного в современной поэзии читателя:

             Любить подкожно, внутривенно,
             пётр-и-февронияобразно
             и умереть одновременно
             в момент совместного оргазма

Тут же вспоминается строчка из песни безумно популярного в 90-е годы "Мумий Тролля" - "Мне под кожу бы, под кожу запустить дельфинов стаю...". Да, поэзия требует жертв. Можно любить и подкожно, и внутривенно, можно еще перорально - кому как больше нравится.
И далее:

            и спать в одном гробу в обнимку
            (разнять патологоанатом
            не смог). Вот тут-то и проникну
            в тебя, любимый. В каждый атом.

Говорить о засилье околосексуальных тем в литературе уже как-то и не модно. Есть стихи "голубых" о "голубых", есть стихи лесбиянок о лесбиянках... Остается только некрофилия и зоофилия, да еще пара извращений, которых раньше не было в поэзии. Меня очень тревожит то, во что превращается современная поэзия. Тот путь, который она себе выбрала, путь ведущий в никуда, в аннигиляцию поэтического вещества, в разложение русского языка и русской души на атомы посредством "доброй" понюшки - читай "почитки" свежей порции такого зелья:

           Ты не забыла, лира,
           какое торжество
           быть кочерыжкой мира,
           быть косточкой его?
           Ты не забыла, муза,
           как мы с тобой смогли,
           целуя чьё-то пузо,
           увидеть пуп земли?

Конечно, быть "кочерыжкой" мира для лиры очень заманчиво, но такой ли ценой? Целуя чье-то пузо? Муза Некрасова, Пушкина, Лермонтова, Блока не целовала ничье пузо, при этом ничуть не считая себя обделенной в чем-то. Двум богам служить нельзя. Либо поэзия - либо деньги. Либо самоотречение, либо - вихрь удовольствий и развлечений. Поэзия никогда не была на службе у министров, владык, купцов и.т.п. Поэзия всегда идет не от сытой отрыжки, а от высоких человеческих чувств - любви или невозможности ее по тем или иным причинам, одиночества, непонимания, тоски, грусти, веры, надежды. Замечено, что от состояния безудержного веселья стихи не рождаются. Разве что, шуточные. "Увидеть пуп земли" - и только? И это то, ради чего пишется?

           Деньги падают без стука,
           пропадают без следа.
           Ох, дешёвая докука,
           трёхгрошовая беда!
           Пусть до нитки обобрали,
           обыграли в пух и прах,
           я — монополист печали,
           я — радости олигарх.

Как видим, набор поэтических устремлений невелик - монополист, олигарх, возможно, президент... И деньги, деньги - куда же без них в современном мире! Но настоящий поэт беден, деньги не любят его, да и он их почти не держит в своих руках...

         Я без тебя, как рыба без воды,
         ты без меня — как вода без рыбы.

Глубокомысленно, ничего не скажешь. И это у автора, издавшего 15 книг и переведенного на 20(!) языков. Что переводить-то?
Читаю дальше - вроде бы ничего, первые 4 строки неплохи:

          Снаряжала мужа, как невеста,
          провожала мужа, как вдова,
          уходил — не находила места,
          приходил — кидалась, ни жива...
         

И вдруг, как серпом, извиняюсь, по одному месту:

          ...ни мертва, на шею. Мясо, гречка.
          Вкусно? Не остыло? Подсолить?
          Ненаглядный, это бессердечно —
          на работу каждый день ходить!

Вся завязь, весь зародыш вдохновения засыхает от такой странной, нелогичной концовки. Как будто поэт взял 2 совершенно разных стихотворения, написанных в разные периоды своей жизни и слепил из них вот такой вот "пельмень". Или мясо с гречкой, кому как по вкусу.
Вполне возможно, что такое стихотворение хорошо читать где-нибудь в фешенебельном ресторанчике на Мальте.

          Родина — не пейзаж, —
          портрет, групповой, в интерьере:
          книгам тесен стеллаж,
          толпится обувь у двери,
          дословны слёзы и смех,
          разговор быстроумен
          и песни хватает на всех,
          и Бродский всё ещё умер.

Такие перлы, как "дословны слезы и смех", "разговор быстроумен" - это как вообще понять? "Быстроумен" - неоправданное словотворчество. Остроумен, скудоумен, тупоумен... Стоп!
И опять Бродский, "под которого" не писать стихи сейчас - это быть закоренелым консерватором и засушенным на корню одуванчиком. Ребята, давайте будем пооригинальнее, а?
И остается, под занавес, еще раз привести стихотворение из эпиграфа к этой статье:

      Огонь, вода, медные трубы:
      сжечь, пепел спустить в унитаз.
      Ты что, не видишь, какие грубые
      ошибки, как непристрелян глаз,
      жидка слеза, фальшиво хихиканье?
      Глаза краснеют такое читать!
      И это ты называешь книгой?
      Называю. И отдаю в печать.

Заметим, автор в России выпустила 15 книг. Лауреат премий имени Аполлона Григорьева, «Антология» и специальной премии «Московский счет». Переведена на двадцать иностранных языков. Автор либретто пяти опер и четырех кантат. Записала как чтец семь дисков со стихами поэтов Серебряного века. Спектакли по стихам Павловой — в репертуаре трех российских театров.
Ну, а первые 2 строчки из вышеприведенного стихотворения прямо-таки намекают, что нужно сделать благодарному читателю с данными книгами или публикациями. Но зачем же "переводить" столько бумаги? Выбор, как всегда, за нами. Ведь у нас демократия - каждый вправе целовать то пузо, какое он хочет.