Сорок два разделить на восемь

(23.08.2013г. Ответ Вере Полозковой)

Вы говорите мне : "Почитай, занятно,стихи, любовь, Вера Полозкова."
А я смотрю на часы, на вас и в трубку: "Какого вылет, какого-какого?"
Вы говорите мне там следы на песке, и маки,и солнце лучистое, и теплое море,
А я ищу одну точку в стене, в далеке и думаю: "Ноль ударов за матч, вот это горе!"
Вы, растерявшись, возмущенно, отвернувшись, злитесь, краснеете,
А я уже в потолок, в небеса: "Люди, почему вот так? Почему вы вовремя не умеете?"

Вы говорите: " В тиши, стробоскопы, и зябко, и музыка льется дивная"
А я смотрю и на вас, и сквозь вас, и мне еще с этим жить, с тем, что вы наивная,
Вы намекаете: "Домик на юге, таксисты жулики, алыча, так для счастья мало!"
А я вдруг взглядом ловлю ваш грациозный уголочек губ и улыбаюсь, заметив - с плеча бретелька упала,
Вы говорите : "красивые, но не мы", не о вечном, а вот об инее на стеклах автобуса,
О рукаве стирающем тот иней, рукаве старого пиджака, объехавшего пол глобуса,
Вы говорите даже не о любви, о памяти, о безумстве и преданной вечности,
Вы не хотите мириться с цепями, плетьми, веригами утлой, немой скоротечности,
Вы говорите о людях, об их беспомощной, но милой пошлости,
Об очках без диоптрий, о суете какой-то, об излишней порочности,
Вы говорите, без умолку, без апелляций, с какой-то тоскою в голосе,
А я смотрю и на вас, и сквозь вас, и глажу ваши чистые волосы,
А вы уже и о ананасах, анисе, гвоздиках, трухе, о бессонном мясе,
Ошеломленный я поднимаю бровь на мощнейшем, разрывающем "праздные мудотрясы".
Вы продолжаете о мысах, о горных высях, о грядущем месяце и о старых снимках,
Затем о двух счастливых не нас, не о нас, в общем о тех, что сидят в обнимку...

А я смотрю со стороны на нас, на наши морщинистые лица в будущем, на седые виски, на осень,
Вы вдруг затихаете, смотрите мне прямо в глаза, между нами все меньше слов...сорок два разделить на восемь.