Руки

Я часто вижу сон, в котором ко мне тянутся руки. Я не вижу лица человека, которому они принадлежат, но он явно замыслил придушить меня. Как только я ложусь спать, закрываю глаза и отпускаю проблемы, накопившиеся за день, из темноты, тихо, словно две змеи, охотящиеся на кролика, тянутся руки. Они жаждут прикоснуться ко мне, схватиться за горло и сжимать со всей силой, пока я не потеряю способность дышать, вытаращив глаза на глубокое черное пространство из которого растут две конечности. Кричать я не в силах. Страх отнимает мой голос и мне приходится только мотать головой, словно в эпилептическом припадке, потому что мои собственные руки обездвижены. Всякий раз, когда незнакомец  касается моей кожи, на которой выступают крупные капли пота и вздуваются вены от напряжения, звонит будильник, который вытягивает мое сознание из цепких лап ночного кошмара. И так раз за разом. Сперва такие сны посещали меня довольно редко, потом регулярнее, почти систематически, а в последнее время руки стали являться мне каждую ночь, за редким исключением, когда просыпаясь, я ничего не мог вспомнить. Только в такие ночи я чувствую себя практически отдохнувшим. Сперва я думал, что мои ночные потрясения – результат нервного напряжения или неправильного питания. Тогда я решил сесть на диету и легче относиться к тяготам рабочего процесса, стараясь тратить как можно меньше ценных нервных клеток. Спать я ложился чуть раньше обычного и даже уменьшил количество выкуриваемых мной за день сигарет. Однако положительного результата не последовало, и руки по-прежнему донимали меня во сне. Так прошло чуть меньше двух месяцев. После каждой трудной ночи я совершенно не чувствовал себя отдохнувшим. Я похудел, мои щеки чуть запали, под глазами виднелись большие красноватые мешки. Пара визитов к врачу не принесла результат. Доктор лишь посоветовал мне лучше питаться, не курить (хотя к этому времени я значительно ограничил себя в сигаретах) и выписал успокоительные таблетки, так как снотворное мне не требовалось. Прием этих таблеток, казалось, был совсем бесполезным, ведь днем-то я был почти полностью спокоен, если не считать редкие волнения, связанные с рабочим процессом. Ночью же мной вновь и вновь овладевал удушающий ужас. Причем ужас этот был столь реальным, что, иногда трудно было поверить, что это лишь сны. Но как только за окном наступал рассвет и об этом оповещал мой будильник, кошмар рассеивался как утренний туман, оставляя меня в луже собственного пота, полусидящим на кровати. С каждым разом реальность происходящего была все очевиднее и очевиднее, словно бы я вовсе и не спал, а холодные руки, в самом деле, тянулись ко мне из мглы. В тот вечер, когда ко мне в голову пришла эта безумная на первый взгляд мысль, я решил лечь спать со включенным светом. Ради интереса. Включив свет в спальне, я улегся на твердый матрас и немного посмотрел телевизор, чтобы устали глаза, и я легче уснул со светом. Однако даже усталость не дала мне уснуть. Я долго ворочался с закрытыми глазами, наблюдая красную изнанку собственных век, а после уткнулся лицом в подушку, провалившись в душную темноту. Понемногу расслабляясь, я думал, что совсем скоро усну и все шло к этому, я даже было подумал практиковать сон с включенной лампой, как вдруг что-то коснулось моего плеча. Находясь в состоянии ужасной усталости, я подумал про себя: «неужели кошмар?» Я решил не оборачиваться. Я решил это во сне. То есть тогда я думал, что это сон, однако кто-то упорно тыкал в мое плечо чем-то холодным и острым, а после я почувствовал на себе ледяную ладонь. И вот тут я понял, что это никакой не сон. Краем глаза я видел свет вокруг. Свет собственной лампы в моей спальне. Ладонь слегка поглаживала меня, и я весь покрылся гусиной кожей, то ли от страха, то ли от холода, а скорее всего по обеим причинам.
-Но ведь это в принципе невозможно! –Думал я про себя, отказываясь верить во все это: в этот свет от лампы и жутко холодную ладонь на моем плече. Но это было. На самом деле было.
Тогда-то я понял, что не спал все те ночи, когда видел руки. Что кто-то в темноте действительно существует и ему что-то нужно от меня. Но только что? С одной стороны, пожелай гость убить меня, он бы давно это сделал. Наверняка сделал бы. А может, не убить? Свести с ума, постоянно являясь ночью и каким-то невероятным образом исчезая с рассветом. Такой его план? Но зачем же гость пришел сейчас, когда горит свет (который он даже не выключил) и его легко можно увидеть, а значит рухнет его план по медленному доведению до безумия? Значит, он не желает прятаться и ему что-то нужно от меня? Но ЧТО? Я думал обо всем этом казалось бы целую вечность и мгновение одновременно. Острое любопытство и страх перед нежеланным гостем боролись во мне. В конце концов, я не выдержал и…. повернулся.
Передо мной сидел человек, которого я меньше всего ожидал увидеть. Даже подумал, что все-таки мне снится кошмар. Это была моя мама, которая погибла десять лет назад в автомобильной катастрофе. В то же мгновение глаза мои сами собой наполнились слезами. Мне не было страшно. Впервые за все это время на меня напал не страх, а чувство любви по утраченному человеку. Как я скучал по маме! А теперь она сидела передо мной. Вся бледная и слегка мерцающая в свете лампы, но это была она.
-Мама! – Выкрикнул я и бросился обнять ее. Однако она не сдвинулась с места и все смотрела на меня своими пронзительно- голубыми глазами. Только сейчас я заметил, как тихо стало вокруг. Ни шума ветра за окном, ни грохота автомобильных моторов, ни работающих соседских телевизоров и аудиосистем, ничего. Абсолютная, пугающая, звенящая тишина. Я мог слышать пульсацию крови в собственных висках, которая с каждой секундой холодела. «Зачем она явилась?- Подумал я вдруг,- Неужели хочет забрать с собой? Но я не готов, я еще слишком….»
Ледяная рука накрыла мою ладонь, меня будто окатили из ведра.
-Мама, почему ты здесь?- Спросил я в тот же миг.
Ответа не последовало. Все такая же звенящая тишина.
-Мамочка, я что, скоро умру? Ты пришла за мной? Это ты приходила ко мне все эти ночи?
И снова никакого ответа. Мама смотрела на меня бесконечно грустными глазами, в которых я угадал нотки тревоги, которую часто видел в них еще при жизни матери. Что-то должно случиться. Что-то нехорошее. Я видел это во взгляде. Но почему она молчала?
Тут мама приложила свой палец к моим губам, чтобы я прекратил нескончаемый  поток вопросов, а после открыла пошире свой рот и показала отсутствие языка и многих зубов – последствия автокатастрофы и свидетельство того, что я не услышу мамин голос.
-Это из-за катастрофы?- Спросил я.
Кивнула.
-Мама… мамочка моя, я так скучал по тебе. Ты была рядом со мной все это время?
Помахала головой и кивнула. И «да» и «нет».
-Не всегда? Только когда я стал видеть тебя?
«Да».
-Что-то происходит, или должно произойти со мной?
«Да».
-Я в опасности?
«Да».
-Что мне делать? Что мне угрожает?- Я начинал паниковать. Что-то плохое ждет меня в ближайшем будущем, а мама не может мне объяснить, что именно. Мозг подбросил дельный совет: «Дай листок и ручку, пусть напишет».
  Я бросился к письменному столу, на котором помимо прочего беспорядка лежала стопка чистых листов бумаги, старая пепельница, набитая древними окурками и фотография моей девушки, которая жила на другом конце города и была слишком хорошей для такого великого неудачника как я.  Сейчас у нее дома был полный разгром (родители устроили «небольшой ремонт», который плавно перерос в практически капитальный), поэтому бывать там мне почти не приходилось в последнее время. Мои ночные кошмары были только моей неприятностью, Полина ничего о них не знает, как и о походах к врачу, о сегодняшнем ночном эксперименте с включенным светом. Мы давно вместе не спали, не говоря уже о близости, на которую я в силу недосыпа и морального истощения в последнее время был практически неспособен. Взглянув на фотографию Полины, я почему-то положил ее на стол изображением вниз. Автоматически, бессознательно, а после схватил листок и ручку.
-Вот, мам, напиши мне все на листке.- Попросил я.
Мама не взяла карандаш. Тот же палец, которым коснулась моих губ, она засунула себе в рот и темно-бардовой, почти черной кровью вывела на листке «БЕГИ». Странно, ведь палец принадлежал левой руке, а мама, сколько я себя помню, была правшой.
-Куда бежать? Что мне угрожает?
Снова обмакнув палец в крови, мама добавила только «ОТСЮДА».
-Бежать отсюда? Мама, что-то угрожает мне здесь, в этой комнате?
Она кивнула.
-Можешь сказать, что?
«Нет».
-Хорошо. Мне можно будет вернуться сюда?
«Нет».
Я мигом собрал в большой чемодан, который приобрел, когда переезжал сюда три года назад, первые попавшиеся вещи: рубашки, брюки, кое-какие бумаги вместе с документами, фотографию Полины, которая, конечно, никогда не узнает, что здесь произошло, потому что слишком хорошая и легко сочтет эту историю за бред сумасшедшего. Лучше совру что-нибудь типа «у меня завелась жуткая плесень, должно быть из-за повышенной влажности, поэтому решил поскорее уйти из этой квартиры» или «соседи завели пару собак и из-за лая по ночам я не могу спать…». Не важно. Что угодно, только не правду. Первое время как-то продержусь в ее разваленной квартирке, может, помогу даже чем, а после сниму новую. Я оставил на столе квартплату за текущий неоконченный месяц для хозяина, потом схватил чемодан и пачку сигарет с прикроватной тумбочки, а после снова сел на край кровати.
-Мамочка, ты уверена?
«Да».
-Что ж, я верю тебе мама. Спасибо и… скажи, мы увидимся с тобой снова?
«Нет».
  Снова слезы наполнили мои глаза, защемило в носу, и я бросился обнять маму. Теперь она не отстранилась от меня  и даже обняла в ответ. Холод от ее тела был ужасный, словно я обнимаю ледяную скульптуру, но это была моя мама. Пусть и пришедшая с того света. Но она была здесь, спустя столько лет. Она вернулась, чтобы защитить меня от неведомого зла, и я был ей за это благодарен. Почему я тогда, десять лет назад, не пошел на ее похороны? Не смог. Слишком трудно было смотреть на это. Я встал с кровати, бросил последний взгляд на маму и сказал:
-Прости, что не пришел на твои похороны…
Она только наклонила голову набок и приподняла плечи, мол «ну что тут поделаешь»
-Я люблю тебя.
  Когда захлопнулась дверь квартиры, мир снова наполнился звуками. Машины прессовали мелкий мусор, разбросанный по проезжей части, из окон доносились крики актеров кино и известных телешоу, где-то плакал ребенок. Я глубоко вдохнул воздух, наполненный запахами опавшей листвы и приближающегося дождя, настолько чудесные и свежие, что их не могли вытеснить смрад канализации и выхлопных газов. Несмотря на это, мне страстно захотелось закурить. Я выудил сигарету из новой пачки, которую я рассчитал себе на неделю, и пошел по улице в ночь. Всю дорогу я рассуждал о том, что же должно произойти и почему мама явилась мне с того света. В голову лезли всякие дурные мысли. Если бы мама могла говорить…
Тогда, десять лет назад, приехавшая на место происшествия группа спасателей извлекла обезображенное до неузнаваемости тело мамы из покореженной груды металла, некогда бывшего ее автомобилем, в которую тот превратился за несколько секунд в результате столкновения с огромным грузовиком. Врачи буквально собрали ее по кусочкам, великолепно над ней поработали, привели в божеский вид, чтобы маму можно было хоронить в открытом гробу. Очевидно, в рот они к ней не заглядывали, решили оставить там все как есть, а именно отсутствие важнейших составляющих речевого аппарата. Но откуда им было знать, что женщине придется говорить спустя много лет после смерти? Но так случилось, что ей пришлось, а я остался в полном неведении из-за этого. А может, хорошо, что мама не рассказала все как есть? Тем более, я с самого начала, как мне стали приходить во сне зловещие руки (или они уже тогда не были моими снами) подразумевал, что они хотят мне навредить. Возможно там, в темноте прятался еще один призрак, пришедший оттуда, где была его мать, но с дурными намерениями? Как знать… Возможно в этой квартире некогда произошла насильственная смерть? Хозяин никогда мне не говорил ничего подобного, да и виделись мы с ним нечасто (он, кажется, работал водителем грузовых машин). Но все ведь в жизни возможно? Рассуждая обо всем этом, я не заметил, как прошел почти через весь город  к дому Полины с здоровенным чемоданом на спине. В моей пачке оставалось меньше половины сигарет, я постучался.
На пороге стояла Полина. Она пыталась выяснить, что случилось, но я был не особо разговорчив. Мы выпили чаю, а после занялись любовью впервые за пару месяцев. В ту ночь я уснул у нее на плече как младенец.
  С той ночи прошло чуть больше недели. Я вышел на улицу, чтобы купить газировку и ноги сами меня повели. Нельзя сказать, что я возвращался в район, где снимал квартиру три года к ряду по какой-то определенной причине, и уж точно я не собирался заходить в квартиру, как меня и предостерегли. Простое человеческое любопытство – самое лучшее объяснение. Не доходя до подъезда, я обнаружил на асфальтовой дорожке рассыпанные цветы, а на двери в подъезд заметил привязанную полоску черной ткани – следы панихиды. Кто-то в доме скончался.  Под домом, как всегда в это время суток, не зависимо от времени года и погодных условий, сидели пожилые люди – некогда мои соседи и что-то бурно обсуждали.
-Это же надо…  Такой молодой, и на тебе…
-А может это Андрей был?
-Да не было его там. И вам говорю, и милиции тогда сказала, что не было! Он еще ночью ранее ушел из квартиры с большим таким чемоданом. Съехал небось.. хотя, я бы его со счетов не скидывала, Андрюшу…  это же ведь Сережка его мамку сбил десять лет тому назад, Царствие им Небесное обоим…
-А ты откуда знаешь?
-Так Сережа сам мне рассказывал. Еще как Андрей сюда въехал. Напился он тогда страшно и сидел на этом самом месте, мне душу изливал. Ну и пахло от него тогда. Плакал…
-Да ну! А Андрей знал?
-Откуда ему? Он ни с кем из нас не разговаривал-то никогда, а у Сережи кишка была тонка признаться.
-А ты не говорила, что ли?
-Зачем это? Чтобы до греха довести? Нет уж! У молодежи сейчас и так головы набекрень, зачем усугублять? Пусть живет себе спокойно.
-Ну ты даешь…
-Да навряд ли это Андрюша сделал….
-Конечно! Я все вижу, что в доме делается! А Андрюша как тогда ушел и не приходил совсем.
-Жалко все-таки, Сережку…
-А по мне – пьянь он был безголовая!
-Ну что ты, дед Вася, такие вещи о покойнике говоришь? О покойнике либо хорошо, либо ничего, а ты…
Дальше я слушать не стал. Не за чем было. Все встало на свои места. Если они правы, то виновник смерти моей мамы скончался. Она явилась, чтобы установить справедливость. Ее нельзя было обвинять в этом, ведь она не могла обрести покой, а теперь она вернется откуда пришла. Я убедился, что за все время, пока я слушал, никто не заметил и не обратил на меня никакого внимания, поэтому осторожно развернулся и быстрым шагом ушел прочь оттуда. Навсегда.
По дороге я снова размышлял. А что было бы, если бы я узнал? Если бы мне сказали? Стал бы я мстить за жизнь мамы, так безалаберно отнятую незадачливым пьяным водилой? Скорее всего да. Не смог бы простить. Мама знала об этом, поэтому не стала возлагать на меня такую ужасную миссию, не дала взять грех на душу из большой любви ко мне. И я ей за это благодарен. Возвратясь домой, к Полине, я более или менее пришел в себя. В моей пачке совсем не осталось сигарет. Я постучал.
-Здравствуй, милый! Ну наконец-то, я так по тебе соскучилась… - Полина обняла и нежно поцеловала меня в небритую щеку.
-Да, я тоже… - Ответил я как-то рассеянно.
-Ты был на своей квартире, верно?
-Гулял по городу, просто гулял…
-Чай будешь?
-Да, покрепче, милая.
Полина пошла на кухню. Доставая чашки с верхней полки шкафчика, она спросила:
-А почему ты все-таки съехал оттуда? Ты неожиданно пришел тогда и так ничего и не сказал.
-Чтобы меня не обвинили в смерти хозяина… – Ответил я.
Послышался звон разбивающегося о кафель стекла. Полина уронила чашку.
-Что? – На ее лице читались удивление, недоверие и немного животного страха.
-Шутка. – Я улыбнулся, чтобы разрядить обстановку. – У меня в квартире на стенах появилась жуткая огромная плесень, видимо от повышенной влажности, вдобавок моя соседка, Софья, завела себе пару собак, и от лая по ночам я совершенно потерял сон.- Я говорил более чем убедительно, потому что в правду она все равно не поверит.
-Ну ничего… - Было видно, как у Полины на душе полегчало. – Вот закончим ремонт и будем жить здесь вдвоем. Только не шути так больше, ладно?
-Ладно. – Я снова улыбнулся. – Больше не буду.
  Мы сидели на кухне, пили чай и болтали до самого заката, а после легли в постель и нежно любили друг друга. За всю нашу совместную жизнь я ни разу не упомянул о том, что произошло, а после, много лет спустя и сам стал верить в то, что это была лишь шутка. Шутка моего разума на фоне хронического недосыпания из-за кошмарных рук, приходивших ко мне во сне. Слишком невероятна была правда.