Давно уж усадьба их стала постылой,
Давно уж постылой слывет их земля.
Семейные чувства давно уж остыли,
Гниет изнутри Головлевых семья.
И мать здесь давно уж не мать, а убийца:
За мелочь готова детей извести.
Лощеные мерзкие страшные лица,
Невежество, ложь здесь давно уж в чести.
Забыта любовь, честь и честность забыты,
Лишь речь лицемерная льется ручьем.
А где же семья? Лишь могильные плиты
Стоят без имен и цветов под дождем.
Все мелочи жизни сошлись воедино,
Слились в безобразный бессмысленный сон.
Сжил со свету брата и выкинул сына,
Он выждал и матери сдавленный стон.
Медовые речи сливаются с ядом:
Оружие злое слепого убийцы.
Придет озарение, но не отрада –
Проклятие в слове одном – «Кровопийца».
Зачем? Почему? Где же братья и дети?
Он просит прощенья, но замкнут уж круг:
Раскаялся он, но давно за всем этим
Из Горюшкина смотрит свой «милый друг».
Господа Головлёвы
© Copyright: Моокосан, 2013
Свидетельство о публикации №113082201140
Свидетельство о публикации №113082201140
Рецензии