Голубиная симфония поэма

   В начальной школе учительница музыки, Татьяна Яковлевна, рассказала нашему классу историю создания седьмой Ленинградской симфонии Шостаковича. К сожалению, я не могу вспомнить всего рассказа, но один случай, в нём упомянутый, остался в моей памяти ярким огоньком, возвращающим в детство. Потому что пожилая учительница открыла нам настоящее чудо, случившееся на самом деле в северном блокадном городе.
   На ленинградском вокзале людно. Люди ждут прибытия поезда, и вот он приходит на перрон. По дороге поезд попал под обстрел фашистских бомбардировщиков. Не все матери встретили своих сыновей живыми. Не все дождались. Голодная смерть прямо на вокзале забирала встречающих. Из вагонов продолжают выходить приехавшие проведать свои семьи солдаты. Завтра им снова в бой, всеми силами не давать кольцу из фашистов замкнуть в себе город. Вокзальные фонари выхватывают из мрака исхудавшие лица ленинградцев. Слёзы радости встречи и горечи утраты перемешались между собою, не отличить одни от других.
   И тут раздаётся вой воздушной тревоги. Опоздали. Фашистские бомбардировщики уже зависли в небе над вокзалом. Страшно. Не за себя, а за детей страшно. Нет времени добежать до укрытия. Кто-то прижимается к древним стенам вокзального здания. Тот, кто недалеко от него. Матери падают на землю, прикрывая собой детей. Отцы, братья и сыновья вскидывают винтовки, пытаясь подбить тарахтящих железных птиц. Но винтовки есть не у всех, патронов раз два и обчёлся, а птиц целая стая и бомбы уже летят на ленинградцев, большинство из которых так и стоит на платформе застывшими статуями великомучеников, как в католическом храме.
   Никто не заметил, как она там оказалась. Просто в какой-то миг ленинградцы вдруг видят маленькую девочку-оборвыша, стоящую под самыми бомбами с воздетыми к небу руками.
   - Господи, помоги! Господи, спаси их! Господи, пусть бомб никогда не будет! - взывает сиротка к Богу.
   В следующую секунду бомбы должны были накрыть ребёнка. Но вместо них над головой девочки разлетаются белые голуби. Целое облако белых птиц.
   Среди ленинградцев на вокзале был в тот момент известный композитор и своими глазами видел произошедшее. Так у Шостаковича появился замысел седьмой Ленинградской симфонии, и одна из её лирических частей - это рассказ очевидца о случившемся чуде.
   Читатель, вы, возможно, удивитесь, заметив, что история эта похожа на репортаж. Я напомню, я не помню рассказ учительницы дословно. Вместо слов перед глазами возникает картина: ленинградский вокзал, ленинградцы, нависший над ними бомбардировщик и маленькая девочка с разлетающимися сверху во все стороны белыми голубями.
   Татьяна Яковлевна не любила меня и постоянно занижала мне отметки по музыке. Из-за этого интерес к музыке у меня надолго пропал. Учительница говорила, что у меня глаза - болото и что я не умею слушать. Она и другим это говорила и очень печалилась, что её рассказы, как она думала, никому не интересны.
   Татьяна Яковлевна, если бы вы знали, как вы ошибались, когда так думали о своих учениках! Просто вы очень хорошая рассказчица, и ученики, слушая вас, не могли больше оставаться в стенах класса. Наши души и наши глаза были с героями ваших рассказов и видели в те часы всё, о чём вы говорили.


                Посвящается блокадникам-ленинградцам,
                воинам-освободителям, в том числе памяти
                моего дедушки Левченко Анатолия Карповича


Ленинград окружён. Ленинградский вокзал
Смотрит в небо закрытым в чулане ребёнком.
И заплаканных стёкол взгляд хочет сказать:
Я вину, мой Отец... Смотрит в небо, на Бога.

Пыльный поезд приходит в свой дом, на перрон.
Фары грустью полны, как свеча над покойной.
Гложет поезд вина, что обстрелян был он,
Что не спас он людей от крыла птицы чёрной.

Маша с матерью мёртвой так ждали отца
В той пыли, на вокзале, как тени, худые.
Вот вагон... и солдаты несут мертвеца...
Дождались... вскриком скрипнули двери входные.

Мама... папа... А слёз? Их давно уже нет...
Только горе котёнком в клубочек скаталось.
Спи, котёнок, усни; не пробудишься, нет... -
Шепчет Маша. - Душа от царапин устала.

По сугробинам грязным Мария везёт,
Что от детства осталось - салазки цветные.
Мама едет и смотрит с надеждой вперёд,
На бок голову в старом платке наклонила.

Вижу Ангелов, в Рай провожающих вас.
Мама, папа, вы встретитесь, вместе теперь вы.
Кто-то в школе солгал, что покинул Ты нас.
Ты прости меня, Бог, что в Тебя я не верила.

Папа рядом... лежит на руках у бойцов.
Гимнастёрки потёртые, пепельно-серые
Обожжённые лица вчерашних юнцов.
Путь последний земной... Небо серое севера.

Всем увечьями души покрыла война,
И не скажешь, кто ранен, а кто без царапины.
В их глазах непролитая стынет роса,
Гимнастёрки в цвету окровавленной крапинки.

На вокзале надежда зажгла фонари -
Воздух светится взглядами чьих-то встречающих.
Возвращает Господь ждущим их приезжающих,
Сатана отбирает надежду у них.

Мама, папа, вы помните озера свет?
Театр Мариинский и танец лебяжий?
Плывёт в звуках вальса принцесса Одетт
К любимому принцу... Вдруг скрипки стихают...

Вдруг Оделии чёрной возник силуэт
И принц Зигфрид с ней, наважденьем обманут.
Разбито разлучницей сердце Одетт,
Принц жизнь за ошибку волнам оставляет.

Но любовь выше смерти и выше беды.
И сильнее, чем страсть чёрной жалящей птицы.
Но любовь все прощает былые грехи.
Бог в Небе венчает Одетту и принца.

И в мажоре волшебные скрипки звучат.
Белые птицы летают в такт чувству,
Исполнен любви каждый жест, каждый взгляд,
К добру всех людей призывает искусство.

Клекот птиц чёрных вдруг... над землёй они вновь.
На чужбине, злой рок, им откладывать яйца.
И скорлупку пробьёт не птенец, не сынок,
Но коса рыжей смерти, забывшей про жалость.

Поздно вести сиренам тревожные выть.
Юнкерс чёрный, другой, третий в небе над нами.
Господи, дай ленинградцам пожить
И осчастливь птиц несчастных птенцами!

Собой прикрывая притихших детей,
Словно статуи в храме, стоят ленинградцы.
За жизнью ни в чём не повинных людей -
Вдруг бомбы - с бетонного неба - срываться...

Ленинградский вокзал. Ленинград окружён.
Упадут... вот-вот вырвется адское пламя...
Молит Бога Россия за всех, кто рождён,
И сиротка с воздетыми к Небу руками.

Вместо бомб вдруг сверкнули крыла голубей,
Белоснежных, светящихся милостью Божьей.
Перепуганно смотрит, как загнанный бес,
Чёрный лётчик на них... И на сердце тревожно.

С тем, кто видя сиротку, Россию воспел
Вы сыграйте седьмую симфонию вместе,
Когда в Рай попадёшь, черноризец. Привет
Той сиротке с божественным голубем в сердце.

                <19.08.13 в праздник Преображения Господня, Яблочного Спаса>