Первопроходцы

работа автора - картон, масло, 50х60

МОЙ ПУШКИН 

Когда умолкают
Поющие петли дверей,
И слепнут трамваи,
Сбиваясь с привычных путей,
И ставни снаружи
Заслоном берутся в полон, –
Непризнанный Пушкин
Приходит в мой дремлющий дом.
В очерченном круге
Янтарного света свечи
Мальчишечьи руки
Страницы листают в ночи.
Ах, так не бывает!
Чтоб снилось такое во сне?!
Мой Пушкин читает,
Колеблется тень на стене.
За каждую строчку,
Что я написала в тетрадь,
Сейчас, этой ночью,
Приходится мне отвечать.
Нет бога добрее
И строже, наверное, нет.
Мне в жизни труднее
Держать не случалось ответ.
А вдруг я когда-то
На миг покривила душой,
Польстившись на злато
Красивой строки – и пустой?
Любовью чиста ли?
Отчизне любезен ли стих?
Мой Пушкин читает.
И мир в ожидании стих.

Мальчишески ломок
Тот голос, что слышу в тиши:
– «Ровесник, потомок,
Безумствуй, твори и греши,
Не  знай, что отмерен
Наш певчий неистовый век,
Распахивай двери
Куда не ступал человек;
Пусть, словом ведомы,
Приходят в наш мир чудеса;
Пусть будут как дома
В гостях у тебя небеса;
Пусть толпы глумятся,
Что путь твой тернист и жесток.
У певчего братства
Судья – только Время и Бог!»

НАСЛЕДСТВО 

«В сиянье, в радостном покое,
У трона вечного творца»,
Презрев «изгнание земное»
И груз тернового венца,
Он, наконец, обрёл свободу,
Чей зов сумел в глагол облечь
И подарить его народу
Явленьем – Пушкинская речь.
Владеет речью этой нынче
Не только «гордый внук славян»:
Реки волшебное обличье
Преобразилось в океан
И обнимает всю планету
Живой водой поющих строк,
В веках меняя лик поэта:
Он был и Лермонтов, и Блок,
И Пастернак, и Маяковский,
Он и Абай, и Токтогул,
И Заболоцкий, и Твардовский,
И Аалы, и Алыкул…
В высотном доме или в юрте
Понятна речь его живым,
Как будто перст его – на пульте
Всего, чем дышим, говорим,
О чём мечтаем сквозь столетья
И что даёт нам силы быть,
Что в трудный час надеждой светит
И помогает жизнь любить.
Увы! – и в наши времена
Мы говорим себе так часто:
«Товарищ, верь, взойдёт она –
Звезда пленительного счастья!»
Она взойдёт – пророчит речь,
Сроднив навек людские души.
Нам есть что помнить и беречь,
Ведь в наших генах – гений Пушкин!


ДЕНЬ ПОБЕДЫ

Я за эту Победу заплатила довольно:
Кровью павшего деда,
Ранней смертью отца,
Что последние годы жил, хмелея от боли, –
Так война через раны догоняет бойца.

Мы за эту Победу заплатили разрухой,
Детством полуголодным,
Непосильным трудом.
Раньше времени мама превратилась в старуху
И ушла. Не по сроку.
Впрочем, речь не о том.

Речь – о нашей Победе –
Той, что с болью, слезами
И с утратами вместе ощущаем судьбой.
Нашей кровью омыто вечно-красное Знамя,
Что полощется ветром над толпою любой!

Если нашу Победу попирают – то стонет
Сердце всех, кто потомком победителей рос:
Наша кровь – в каждой пяди украин и эстоний,
Белоруссий, германий, –
Вот в чем главный вопрос!

На крови нашей вырос новый мир многоликий,
Каждый камень Европы нашей кровью пропах.
Сколько б нас ни свергали с пьедесталов великих,
Мы – Солдаты Свободы,
                всех не свергнуть в веках!



У ПАМЯТНИКА СЕМЕНОВУ-ТЯНШАНСКОМУ
(Город Балыкчы, Иссык-Куль)

Над Иссык-Кулем ветер странствий синий
Вплетается и в мысли, и в волну.
Шалея, здесь становишься всесильным
И жизнь готов осилить не одну.
Душа парит, в себя вбирая вечность.
Сгустилось небо, словно благовест.
И сам себя ты чувствуешь предтечей
Разгадки тайн прекрасных этих мест.
Еще ты – не Тяншанский, а Семенов,
А, может, – Власов, Суслов, Иванов…
Всех Иссык-Куль запомнит поименно,
Кто лечь костьми за этот край готов.
Он, Иссык-Куль, достоин тысяч жизней,
Он полон тайн, он смелых ждет века.
Он пришлецам подарит дым Отчизны
И сделает бессмертным смельчака,
Кто ради знаний, всех разгадок ради
Готов идти в смертельно трудный путь.
Уже Тянь-Шань расписан весь в тетради,
Его расклад, его природы суть.
Но блеск вершин и шелк небес китайский
Вместишь ли в карту? – мол, от сих до сих.
Уже в затылок дышит Пржевальский,
За ним – Мокрынин, Галицкий, Плоских…
И он застыл, сойти с пути не в силах,
Коня на миг сдержав на поводу.
А век за веком в тот же ветер синий
Впрягают волн бегущую гряду.

*** 
Облетает листва. Увядает цветок.
Полноводные реки уходят в песок.
Но не меркнут слова, разрастаясь в поток.
Человечьи уста - их бессмертный исток.

УЧИТЕЛЯ

Учителя давно ушли за край –
Почили все под плитами надгробий. 
Как в зеркалах себя ни узнавай,
Черты линяют и во тьму торопят.
Но не даётся в руки та строка,
Чтоб возгордиться – и поставить точку!
Учителя! Как ноша нелегка. 
И тот, кто дал её мне, между прочим,
Ведь знал, что с ней расстаться не дано:
Она с тобой сольется, став тобою,
И сто смертей навесит заодно
За всех прошедших этой же тропою.
Да, вы во мне – мой Пушкин, Бунин, Блок,
Цветаева, Ахматова и Бродский…
Несу я вдаль ваш вечный певчий слог –
Как в юности клялась, – и пусть неброской
Сложилась жизнь,
Но в русской речи есть
Моё – за вашим вызревшее – Слово.
Вы оказали мне такую честь,
В моей судьбе взойдя для жизни снова!