21. Разговор с ночным сторожем о поэзии

Эпиграфъ:

"Листья что мысли с деревьев опали,
что ж, догорай, мой лист пятипалый...
улицы будут чисты..."
(А. Меломанов.)


Нейдёт КрокОдил
Бельецо в пуху
Постель жестка и чешется в паху

Дни пробегают тараканьим скоком
Интрига тает
Рифма ходит боком

Бездарный город гениев не знает
И хорошо - их это охраняет

О день!
Ты ночь в сравненьи с этой ночью
Когда мы из сосцов у Музы пьем

Все пьем напару с другом Алексашей
Закусывая гречневою кашей

В сторожке он как в Болдино сидит
Над рукописью и над мыслью бдит

Все гении в России - Александры
Очков был от рожденья именит

Он говорил мне, нализавшись пьяный:
"Ты не поверишь -
я люблю читать
Поэзию
Вот - Шура Меломанов
Мне нравится
Ах, мне бы так писать!

Ты помнишь его песню - где про осень,
Про желтизну листвы, про горечь дум?
О цэ пиит!
А мы с тобой лишь косим -
Да мы говно
А он - мудрец, ведун!"

Я Сашу усмирял: "Давай не будем
Собратьев по перу сопоставлять!
Закусывай, попробуй этот студень!"
А он: "Молчи! Тебе нас с Шурой не понять!

Его стихи поныне ходят в списках -
Не лижет он буржуйские зады.
Он чист как снег на горных обелисках,
Вся жизнь его - предчувствие беды

Он уникален как березка в поле
Души незамутненность в нем видна...
А мы - парим на крыльях алкоголя
И нет нам ни покрытия, ни дна!"

"Ты параноик!" - отвечал я Саше -
"Мне надоел твой депрессивный бред!
Не лучше и не хуже его наша
С тобой планида, милый друг-поэт!"

И с этими словами я тарелку
Бросал ему в лицо, чтоб кончить спор

Как жалко это выглядело, мелко,
Когда Очков хватался за топор...

...Потом мы извинялись друг пред другом
За гнев и за разбитые очки
И дальше пили под валторну вьюги
А за окном дрожали огоньки

Буланова* читали и Рубцова*
Смеялись над Баронова* туфтой
Под утро доходили до Очкова...

...А утро отправляло нас домой

И шли на рубеже тысячелетий
Поэты по углам, чтобы поспать -
С похмелья злые, сонные как дети
Уставшие в поэзию играть