Баллада о пузатом чайнике
Как крепко память бережет все то, чего уж нет.
Я и сейчас, когда пью чай за завтраком, в обед,
Вдруг вспоминаю невзначай морковный чай тех лет.
Я вспоминаю город Томск… четвертый год войны.
В чьих пальцах скомканный платок? Чьи брови сведены?
И ни слезиночки в глазах. Лишь скул бугристый ход.
Жизнь не спустил на тормозах войны четвертый год.
У мамы на плечах медпункт. и беленький халат…
И я – мальчонка-шалопут… И город Ленинград.
Где муж ее, а мой отец у Пулковских высот
Кольцо блокады… как венец… несет который год.
Барак наш прямо у ворот стоит - у заводских.
И шпалы гонит наш завод, на Запад гонит их.
Он гонит, гонит их туда, где фронт, где немцев бьют.
Мы с мамой ждем-пождем, когда победный наш салют!?
Но тише! Слышу скрип дверей барака, стук подков.
Я под кровать свою скорей протиснуться готов.
И, одеяло приспустив почти до пола, я
Лежу, рукой глаза прикрыв, дыханье затая.
Вот, заворчав, открылась дверь. В медпункте пациент!
Я затаился, словно зверь в предсмертный свой момент.
Во т шаг… второй… все ближе он, знакомый стук подков.
Я словно вижу страшный сон, я умереть готов.
Вот чья-то страшная ладонь у лика моего.
Меня не тронь… меня не тронь… я к стенке от него!
Мальчонка в ужасе дрожал. Он умереть был рад.
Но страшный гость в руке держал всего лишь… рафинад.
Четыре беленьких куска - он, пленный, свой паек
Для фрау-докторши сынка заботливо сберег.
Заметив, что контакта нет к нему у малыша,
Он от кровати в кабинет проходит не спеша.
Прошло, быть может, пять минут, а может и не пять,
Когда пацан посмел вздохнуть, покинувши кровать.
В конце барака стук подков на выходе угас.
Мальчонка вновь шалить готов - как много жизни в нас!
Он к маме в кабинет вбежал… и там остолбенел.
На блюдце рафинад лежал, кусочками белел.
А мама, опустив глаза, салфетку мнет в комок,
Не зная, как ему сказать, чтобы понять он смог.
Сказать, что Курт признался ей, что он для нас не враг.
Что он в Германии своей входил в союз «Спартак».
Что Гитлер гнал их на убой, мозги запудрив им.
И шли, оставив за собой пожарищ черный дым.
Да, перед нами их вина – ее не отмолить…
Скорей бы кончилась война. Как хочется дожить!
А маме только двадцать три. Жена или вдова…
Скорей бы почту принесли – ее уж нет дня два.
- С такой занозой Курт пришел… и острой, и большой.
Понятно, повод лишь нашел... К тебе он всей душой…
Слеза по маминой щеке росинкой протекла.
А я припал к ее руке, забыв про все дела.
А после зимним вечерком мы три часа подряд
С пузатым чайником–дружком громили…рафинад.
И с ним морковный чай для нас был сладкое ситро.
Мы сводки ждали каждый час от Совинформбюро.
Стекала светлая слеза с любимого лица.
Молилась мама молча за… за моего отца.
И он вернулся к нам живой, хоть ранен был не раз.
Он в детский сад вбежал за мной, взорвав наш тихий час.
А я ни капельки не спал. Как будто знал птенец …
В дверях распахнутых стоял… весь в орденах… отец!
....................................................
Моих волос седой лужок…Прошедшие года...
Пузатый чайник – мой дружок со мною навсегда…
Свидетельство о публикации №113081907585