Самый счастливый грузовик

Жил да был самосвал-трудяга - огромный, неуклюжий, с толстыми колёсами и вместительным кузовом. Летом возил щебёнку, зимой - уголь. Трудился, не жалея сил, и вдруг понял, что устал ужасно и не хочет больше заниматься привычным делом. Взревел раненым медведем, примчался в гараж и говорит мастеру:

 - Слушай, Петрович, не могу больше - работа тяжёлая,платят мало...

 - Угу, - вздохнул Петрович.

 - Летом я весь пыльный от щебёнки, - продолжал самосвал, - а зимой - чёрный от угля!

 - Ох-хо-хо! - опять вздохнул Петрович, большой знаток техники и вообще большой души человек.

В общем, впервые в жизни самосвал излил душу.

 - Так чего же ты хочешь, дружище? - голос Петровича излучал сочувствие.

 - На тебя, Петрович, вся моя надежда, - мелодично заурчал самосвал, - придумай, ради Дизеля, что-нибудь такое, чтобы жизнь моя изменилась!

Поскрёб мастер затылок гаечным ключом да и демонтировал гидравлический привод
для опрокидывания, а кузов прикрутил к платформе мощными болтами. Почуяв перемену, бывш. самосвал взревел и уж было рванул хвастаться всему свету, но Петрович оказался начеку. Он развернул перед непоседой буклет с красочными фотографиями грузовиков. У того аж фары разбежались.

 - Ничего, ничего, - усмехался довольный Петрович, - мы и того лучше сделаем!

И пошла работа! Теперь-то бывш. самосвал терпеливо ждал, не рыпался - наоборот, ему страшно хотелось нутром прочувствовать перемены, которые, словно по волшебству, совершает Петрович. Но все старания были тщетны. Новшества будто сыпались из рога изобилия, громоздились, заслоняя друг друга, не давая времени к ним привыкнуть. Ему казалось, что он вертится в гигантском калейдоскопе, ежесекундно умирая и рождаясь, не замечая ускользающей жизни. Кабина пухла от этой чехарды!

Когда бывш. самосвал пришёл в себя, он оказался лёгким грузовиком-симпатягой с голубой кабиной. И началась новая жизнь - жизнь горожанина. Вымытый и начищенный до глянца, подтянутый и корректный в общении с окружающими, он вливался в утренний поток служащих, спешащих по делам.

От склада к магазину, из магазина на склад, ещё магазин, ещё склад, да не тот, надо было на другой конец города, протри гляделки, полчаса на перекусить, снова магазин, ты чо привёз, здесь чо написано, по пути заскочить в контору, склад, магазин, мать твою, а где остальное, кто не дал, склад, магазин, домой, еле волоча колёса.

Засыпал с одной мыслью: завтра - всё то же, и послезавтра, и послепосле... Да разве об этом он мечтал, круто меняя жизнь! Как хочется просто побродить по весеннему городу, поглазеть по сторонам, поперемигиваться с молоденькими легковушками - некоторые, успел заметить, на него заглядываются, но измотанный дурацкой беготнёй, он не находил ни сил, ни желания даже для лёгкого дорожного флирта. "Прямо сейчас взять зарулить на пустынную ночную дорогу да промчаться с ветерком!" - ещё успевал он подумать и вырубался.

Всё чаще вспоминалась прежняя, самосвальная жизнь-жестянка. Едкая пыль и рабочий юморок, тоже едкий. Раскатистый рокот на вольном ветру, где никто не взглянет с презрением, как на неотёсанного деревенщину или полоумного. А раздолбанные дороги! Бывало, так сиганёшь на крутом бугре, что рессоры хрустнут. Или зимой! Буксуешь, буксуешь на радиаторе - целый айсберг, зарычишь аж до визга от злости - и в Дизеля мать, и в самосвалову душу

И ведь тоже поначалу думал: романтика! Он всё сравнивал и сравнивал себя нынешнего с прежним, но никак не мог решить - тогда было лучше или сейчас. Неуверенность раздражала и прямиком вела к сознанию собственной ничтожности. "Ты - грузовик, и нечего гидравлику распускать, нечего Дизеля гневить, - осаживал он себя, - грузись и шевели колёсами - у них - своё, у тебя - своё".

Значит, такова судьба, и незачем ворошить прошлое. Никто не посмеет обвинить его в предательстве! Кого он предал - бывших товарищей-работяг? Ничуть не бывало. Просто взял и изменил жизнь - свою собственную. Кому какое дело! Однако раздражало теперь буквально всё: никчёмные грузы всякой дребедени, вышколенные пустокабинные коллеги, которых он с наслаждением распугивал рычанием, холёные легковушки, которые визжали и замирали от его неприличных сигналов.

Однажды, загрузившись где-то у чёрта на куличках очередным барахлом - не то тряпьём, не то бижутерией, - он ловко встроился в плотный поток на город и только сейчас сообразил, что прямо вслед за ним идут двое бывших его товарищей-самосвалов. "Не признали, вот и не сигналят", - горько усмехнулся грузовик. - Дай-ка я им посигналю, тряхну стариной!" Но ответа не последовало. "Разучился я, что ли?" - вздохнул он и в ту же секунду услышал за спиной знакомые голоса.

 - Видал? - взревел первый самосвал.

 - А то, - развязно зарокотал второй, - форсаж-мажор да и только!

 - Не, ты гляди - вырядился-то! - вовсю рычал первый. - А груз - самокат больше утянет!

 - Ну, брось, ну, чего ты, - дурашливо хрипел второй, - это блокнотики, он, небось, стишки пишет!

И оба зарокотали так, что у грузовика зазвенела кабина.

Сиганув в первый подвернувшийся переулок, он замер, как вкопанный, и торчал там неизвестно сколько,силясь прийти в себя. Лазейка в прошлое отрезана окончательно. Жалостливый Петрович, понятно, сделает что угодно - только попроси, - но после такого позора... Нынешняя жизнь тоже опостылела. Разогнаться и врезаться, чтобы всмятку, но он и на это не способен, ничтожество...

Следующим утром грузовик отправился гулять по городу. Как и мечтал когда-то. Но теперь на душе было пусто, и от таких же пустых фар убегало пространство. Проезжая улицу за улицей, грузовик даже не понимал, где находится, да разве это важно!  Вдруг его внимание привлекла молодая женщина, у которой был очень целеустремлённый вид. Она быстро шла, почти бежала по тротуару. Грузовик предложил подвезти, и вскоре они оказались у ворот детского сада. Оставшись за воротами, он увидел, как навстречу женщине высыпала детвора, и в утреннем воздухе словно зазвенели колокольчики.

 - Ура! Здравствуйте, Марина Вениаминовна!

У грузовика потеплело на душе. Ему вдруг захотелось стать маленьким, игрушечным, чтобы играть с детьми. Он приезжал каждое утро и становился за воротами. И вот однажды его попросили съездить за детской мебелью. Грузовик нёсся по городу на крыльях, истошно сигналя, точно он не грузовик, а скорая помощь. Да он и есть скорая помощь, потому что помогает детям!

С той поры грузовик по праву занял место на территории детского сада, выезжая по разным поручениям. Как-то раз он посадил детей в кузов и принялся катать вокруг садика. Заведующая потом долго бранилась, что дети, мол, не картошка и чтобы это было в последний раз. "Клянусь Дизелем!" - проурчал грузовик виновато.

Дня не проходило без того, чтобы не наседала детвора - покатай да покатай! "Навещу в выходной Петровича, пусть за меня порадуется", - в один прекрасный день решил он, как всегда, осёдланный малышнёй. И вдруг увидел: в ворота въезжает один из тех двоих - с грузом мелкой щебёнки для благоустройства территории. Деваться было некуда, да и не хотелось никуда отсюда деваться. Грузовик не шелохнулся, готовый к чему угодно.

 - Слыхали, слыхали про тебя, - весело заревел тот, - привет от всех наших!

Вывалив щебень, самосвал отправился восвояси.

 - Ты заезжай как-нибудь, не забывай друзей! - прогремел он, скрываясь за поворотом.

Грузовик продолжал стоять, ошеломлённый новой радостью. Ему и не нужно ничего забывать, потому что он - самый счастливый.

2005-2011