Раскопки в Туркмении. 1967 г

В 1967 году я был в археологической экспедиции В. Сарианиди около Душака Тедженского района Туркмении. Это на самой границе с Ираном, в предгорьях Копет-Дага. Раскапывали бывшую резиденцию Ахеменидского царя.
В Теджен ехали с моим однокурсником Борей Перловым поездом Москва – Ашхабад. С собой набрали много продуктов.
Когда подъезжали к Ташкенту, вдоль дороги довольно часто встречались дома, разрушенные землетрясением. Но вокзал стоит целый – или так и был, или уже отремонтировали.
  После Ташкента все пассажиры говорят, не переставая, о Самарканде, ведь это – краса этого края, его гордость. В 1968 году ему исполнится 2500 лет. Он был когда-то столицей Узбекистана. Говорят, что сейчас поднимают вопрос о перенесении столицы вновь в Самарканд. В поезде мы разговаривали с узбеком-самаркандцем. Он много говорил о своём городе, о его архитектуре, о его людях, где каждый третий имеет собственную машину и дал свой адрес и место работы. Оказывается он работает преподавателем в Самаркандском мед. институте. Говорит: будете в городе, заходите, всё покажем, всё расскажем. В Самарканде народ гостеприимный, говорит.

Когда вышли в Душаке, у нас сразу же внимательно проверили документы, на телеграфе проверили снова и, уже когда мы пошли, нас окликнули двое. Один – пограничник, а другой оказался нашим шофером, который ждал нас с шести часов, а приехали мы в восемь. Он нам сказал, чтобы мы ждали в машине, а я, говорит, пойду в парикмахерскую. Сам он – туркмен. Зовут его – Курбан. По-русски говорит почти хорошо. Мы сидели в машине час, потом другой, а на третий час я пошёл его искать. А в этот день было 37 градусов в тени. Все туркмены в высоких меховых шапках сидят под навесом и курят. По русски плохо или хорошо говорят почти все. Курбана я нашёл под небольшим деревом. Он сидел со стариками и наблюдал за какой-то мудрёной туркменской игрой, наподобие наших шахмат. Он сказал, что сейчас придёт, а я пошёл выпить пива. Порядок у них такой, что если берёшь пиво, то сам бери кружку со стола, мой её, давай продавцу, а уж он нальёт и после этого берёт деньги. Пиво хорошее, но тёплое. Ничего холодного тут не бывает. Всё тёплое или горячее.
Жара…Тщательная проверка документов.   В палатках не спали, опасаясь змей и скорпионов. Спали в спальных мешках на раскладушках под тентом. На полу – кошма. Еду готовила Горислава и один из дежурных. Дрова (саксаул и шпалы) привозил Курбан. Казан и 5 кофейников, сильно закопченных. Направление ветра всё время меняется. Пили зелёный чай из пиал, которые хранились в зелёном сундуке с ремнями. Сахар, варенье, карамель, сушёные дыни, лепёшки. Иногда пограничники привозили бутыль с пивом.
Рядом – мусульманское кладбище: палки с тряпками. На похороны приезжало 10-12 машин. При кладбище живёт мулла лет 40 с хромой женой. Угощал нас чаем (каждому по чайнику) с очень вкусными лепёшками «пишмэ». Рассказывает:
   - Я 10 лет отсидел в тюрьме за то, что отец был муллой. Вышел на свободу и стал муллой.(Смеётся).
А вот мух и комаров тут вообще нет. Всё, что есть, ползает по земле. Сарианиди и Костас всё свободное время играют в нарды и болтают по-гречески.
В первый же день я нашёл мраморную чашечку. Все куски на месте.
Часто встречаются домусульманские могилы. Скелеты скорченные, на боку, головой куда попало. Встречаются позеленевшие бронзовые украшения, редко – печатки. Все наши инструменты: кирка, лопата, нож, кисточка. Зарисовки делал Володя Шувалов, потомок графа Шувалова.

Воды в городе нет. Её привозят по железной дороге по 5 коп. за ведро. Все пьют зелёный чай, который хорошо утоляет жажду. Пьётся он невероятно легко. У нас москвичи, которые в Москве почти чай не пили, выпивают за один присест не меньше двух литров чая. И я тоже. Сырую воду здесь пить нельзя.
   Когда мы приехали в лагерь, оказалось, что те, кто прилетел самолётом, добрались до места раскопок только два дня назад. При этом они тряслись около 400 км. в машине. Это можно понять только увидев пустыню в это время. Это сплошные кочки. Нас с сокурсником Борей здорово растрясло даже за 6 км, а они проехали 400 км. Дорог здесь совсем нет, так как все ездят на ишаках напрямик. У нашей экспедиции машина есть, но сейчас она сломалась, а другую пока не дали. Воду нам дают с погранзаставы, на машине завозят. За день до нас начальник заставы приезжал в лагерь и на одном из склонов нашего холма убил гюрзу размером около 2 метров. Но вообще змеи на людей здесь не бросаются, а кусают только тогда, когда на них наступишь, что практически невозможно, т. к. растительности на холме почти нет, голые склоны, а с наступлением темноты из лагеря выходить запрещается. Теперь об участниках экспедиции. Самого главного (Вадима Массона) мы видели только один раз. О нём писать нечего. Нашим отрядом руководит Виктор Иванович Сарианиди. Грек, и родился в Греции. Ему лет 40. По-русски говорит без акцента. Плохого о нём сказать трудно. Его заместитель -  Константин Афанасьевич Качурис, а по-гречески Костас или Кочо. Он тоже грек. Ему лет 45. Сын греческого миллионера. Он уехал из Греции, когда там была Гражданская война и установилась диктатура «чёрных полковников». Член Компартии Греции, бывший майор юстиции. Приговорён к смертной казни «за организацию массовых репрессий». Бежал… Закончил университет в Ташкенте. Между собой наши руководители говорят только по-гречески. Палеоботаник у нас женщина лет 40 из Ашхабадской Академии наук – Горислава Николаевна. Она обрабатывает весь материал из раскопок и готовит обед. А посуду моет каждый по очереди. Дежурный называется. Он же разводит костёр.
   Все остальные работают только лопатой. Нас двое, ещё двое ребят- москвичей и два местных старика-туркмена. Им лет по 60, по-русски понимают и немного говорят.
   Полноправным членом экспедиции является Сюзанна или Сузик, которому 3 месяца. Это лохматый щенок, очень смешной и неуклюжий и страшно любопытный. Ребята привезли его из Теджена и обещали вернуть обратно после окончания экспедиции. Он – большой проказник и целый день резвится с верёвками от наших палаток. Мы поим его водкой и он лает на черепах, которых здесь великое множество. Кроме них есть кобры, эфы и гюрзы, но ведут они себя благородно – шипят, если приближаешься. Сузик лает на всех чужих, а в темноте и на своих (спьяну). Вот и вся наша экспедиция.
   Теперь о холме. Он имеет форму звезды с неровными закруглёнными лучами. Сейчас мы срезаем половину одного из лучей, а лагерь наш – между лучами. Весь холм усеян черепками битой древней посуды, которая намыта дождями из середины холма. Уже нашли почти целую мраморную вазочку, два древних скелета, причём один без головы. Самой интересной является статуэтка слона, от которой сохранилась только голова с хоботом. Это – сенсация, так как получается, что слона в Средней Азии знали за 1,5 тысячи лет до Македонского, а до сих пор считают, что к слонам Среднюю Азию приобщил именно он. Наш холм называется в науке «Храм богини Смерти». Легенды про холм самые фантастические. Говорят, что здесь хранится 700 тонн золота, что, конечно, маловероятно. Говорят, что здесь произошла страшная битва и было перебито очень много людей. Пока это не доказано. Мы нашли более позднюю постройку (каменную стену) времён персидских царей Ахеменидов. Это две тысячи лет назад. Иногда мы сидим на этой стене, смотрим на кости древних, пьём зелёный чай и рассуждаем о вечности.
   Копать очень интересно и когда лопата на что-нибудь натыкается, а это каждую минуту, то сердце замирает: что там – камень или черепок, целая статуэтка или кости животных. После этого надо работать ножичком и кисточкой, чтобы не повредить.
   Встаём в шесть, работаем с 7 до 11-ти и с 12-ти до 3-х. После трёх кто во что горазд, но обычно философствуем и рассказываем всякие случаи, т. к . к вечеру поднимается сильный ветер, несёт песок и рвёт палатки. Насилу собрался написать письмо, а с кем отправить, пока не знаю. Через погранзаставу не положено. Это строго. С почтой трудно. Газет вообще нет, радио тоже. Днём до 40 градусов в тени, а ночью не ниже 20. Тепло. В пустыне цветут дикие маки. Загораю постепенно, но шею один раз сжёг. Сейчас уже хорошо. От нас видны горы Копет-Дага, которые находятся в Иране. Дождей было два. Один мелкий, другой крупный.