Лесная одиссея

Объявят: « Дунай»,- и забудут добавить «болото».
Зевота, сводившая скулы в дороге, забросив своё караоке, связала другого кого-то. А я, росомахой ступая, к болотному краю уже подбредаю.Трясет. Но без риска. До бора - не близко. А там уж и шляпки и ножки - в грибное лукошко (расслабься, соседка!)
Люблю посмотреть, как висят пауков лабиринты.Они – сибариты. И каждый себе минотаврит, хмелея, а образ Тесея замучен до дохлости мухи. Старухи, бруснику во мху собирая, со скуки – сторуки. Пасти тебя будут в прицеле полутораглазом, пока ты – не сразу – не скроешься в елях. Но нет, не укусят. "Проща-айте, бабу-уси!" Ответ не расслышу, конечно.(Заречься? Беречься?) Ступаю по мшистым горбушкам. Проснулась кукушка. Мой груз умозрительно взвесив, ошиблась на десять. А их набралось-то – с лихвою… Болотной тропою, цепляясь за чахлые сосны,(лосиные клещи – несносны;с лосём меня спутали, что ли?) бреду, как по полю. Но щедрость Деметры размазана на километры - тут фыркай - не фыркай...
...Опять подосиновик с дыркой!
Дунайская гидра, мне щурится хитро. Как трактор гружёный,похоже, что ей я смешон,- и под дождь уползает. Хохочет. Мой путь укорочен. Обратно! В Итаку! Там лают собаки. Там сохнет ирга, зреют сливы. С грибною подливой подаст мне оладьи жена. Сверху сдобрит укропом. Моя Пенелопа! Присядет ко мне на колени. В душе прорастает сиренью нежнейшее чувство. Геройствуй и буйствуй, но все лабиринты прошли через принтер. Мельчают сюжеты...
Вот поезд. Поеду.
Подвиньтесь-ка, дочки!
В корзине? Грибочки.