Свобода, керя, - девка не про нас

Приятель мой, как девушку, Свободу
любил до смерти всей своей душой.
Но был он просто парень из народа
и потому Свободе был чужой.
Он так и эдак, только всё напрасно,
и ни кола не нАжил, ни двора,
и о Свободе – девушке прекрасной,
ему однажды спели «опера».

Сиделец старый объяснил бедняжке:
«Свобода, керя, – девка не про нас,
есть у неё, поверь, сестра-близняшка,
она – отОрва, девка – «перший класс».
Росла в степях, как бешеное семя,
не зная страха, не терпя узды,
и породнилась сызмальства со всеми,
кому  всё в этой жизни до «звезды».
Зовут её не Валя и не Оля,
её боится кровная сестра:
Свобода – им, а нам с тобою – Воля,
с ней не разлУчат даже «опера».
Мне ноздри рвёт полынь степных пожаров,
я слышу гром некованых копыт:
не в табуне, не в стаде – пусть на нарах –
я волен жить, покуда не убит…».

Приятель рассказал мне это в прозе
когда вернулся в наш унылый двор.
Была зима. Помёрзнув на морозе,
продолжили в тепле наш разговор.
Внушал он мне, что нет хитрей Свободы:
«Её дарует самый главный «сват»*,
и ты ему по гроб обязан вроде,
а чуть чего, пардон, гони назад.
Вот, Воля – да! Её с душою вместе
нам дарит Бог, и  грех, коль променять
на что угодно этот дар небесный,
его, ведь,  с жизнью можно лишь отнять.
Но лестью, хитростью, налитым всклянь стаканом
склонить к обману можно «мужика»*,
и жить ему потом всю жизнь «бараном»,
не отличившим рубль от пятака.
Свобода – блеф, реальна только Воля,
так испокон сложилось на Руси.
Глаза на жизнь открыл мне дядя Коля,
сказав – не верь, не бойся, не проси…».

С трудом следя за пьяным словоблудьем
(так мне казалось – с воблой, под пивко),   
я оборвал его крутым: «Ну,.. будем…».
Он поддержал… уверенным кивком.
(Упал, заснул и снились мне просторы –
трава по грудь и кони – косяки,
а в стойлах мы, на пару с Васькой-вором,
жуём стальные кляпы-мундштуки.
…Проснулся я – сводило болью челюсть,
как кетчуп, кровь на треснувшей губе:
Ах, эта жизнь, туды её в качелю,
пойдём пахать, – сказал я сам себе).

* жаргон