Сказка Шутка пять Часть 6

Сказка "ШУТКА ПЯТЬ"
  1 ноября 2011г.

ЧАСТЬ 6
 Солнце в небе светит ярко.
 В чистом поле ни плетня.
 Утро раннее, а жарко.
 В поводу ведя коня,
 на котором свет-девица
 не роняет ни словца,
 бабка топает, дивится -
 не видать почти лица
 у девицы. Не подглянешь -
 хороша, не хороша?
 А и ладно! Пусть! Не в бане ж
 православная душа,
 чтоб раздеться - и глядите
 конный, пеший и любой -
 тут и глазки, и ланиты!
 Хороша - само собой!
 Но для всякого-любого
 нету губок напоказ.
 У царевен, видно, строго
 с этим делом! Битый час
 по дорожной, да по пыли…
 Размечталось бабке вдруг -
 вот бы вдоль дороги были
 лавки, чтоб любой пастух
 с благодарствиями Богу
 мог на них прилечь поспать!
 Вот бы торную дорогу
 стали солью посыпать,
 чтоб дорога серебрилась
 под ногами, как река!
 И тогда, скажи на милость,
 у какого дурака
 глаз не радовался б белой,
 как ее не замусоль,
 пыли, что белее мела?
 Только дорого за соль
 на базаре нынче просят,
 все продешевить боясь,
 и поэтому в вопросе
 бездорожья - пыль да грязь,
 если дождик вдруг случится.
 А пока что эта пыль
 вон как кутает девицу
 да чернит степной ковыль.
 Не от этой ли докуки
 дочку царь не проводил,
 чтоб из рук да прямо в руки,
 и не очень снарядил
 в путь дорогу. Ну и ладно!
 Значит хочет, чтобы зять
 не особенно-то знатный
 мог хоть щедрость показать.
 А и то! Одна задача -
 где такого зятя взять?
 Да, с теленком неудача
 приключилась, но вязать
 по рукам и по копытам
 можно ль волю молодца?
 А царевна хоть без свиты
 и открытого лица -
 все ж царевна! Что-то будет?!
 А что будет, поглядим!
 В Хамырях ведь тоже люди.
 Мы с Ильёю не дадим
 обижать цареву дочку.
 А потом глядишь и Бог
 все-таки найдет дружочка
 для нее. И Бог помог.
 Почитай на повороте
 на деревню Хамыри
 трое к путницам подходят.
 Все как есть богатыри.
 Ванька, Федор и Илюша.
 Говорят старушке:
                - Мать,
 мы несем тебе покушать.
 Ты же, надо понимать,
 голодна. С утра не евши,
 побежала в Златоград
 за царевной. Дед твой, леший,
 между нами - тоже гад!
 Чуть по куполу церквушки
 солнца лучик, дед во двор,
 и давай нам про ракушку
 и какой-то уговор
 толковать! Ну мы, конечно,
 скорым шагом за забор.
 Соблюдать по меркам здешним
 наш с тобою уговор -
 вместо дома бить баклуши,
 чтоб с царевной не стряслось
 ничего…
         И вдруг:
                - Илюша!-
 от царевны донеслось,-
 Не признал, с царевной спутал.
 Не царевна это! … Я!
 Не Дуняша, не Анюта -
 Лола горькая твоя.
 Да и прыг с коня на землю,
 да и вон платок с лица.
 Голоском прекрасным тем ли
 проняло так молодца
 или стресс обыкновенный
 враз лишил и рук и ног,
 только долго бывший пленный
 слова вымолвить не мог.
 И ни палок, и ни елок!
 Тих шумливый наш Илья.
 Только шепчет:
              - Лола! Лола!
 Лола сладкая моя!
 И не видит, как старуха
 плюх в проселочный песок:
 -Ну и ну! Опять подруга!
 И видать не на часок!
 Только как же! Как же это?
 Я… царю… а он мне… вот!
 Меж любовью и советом
 интересный поворот!
 Обещал, кажись, царевну.
 Увели, кажись, козу.
 Я, конечно, из деревни.
 И, конечно, привезу
 Ту, которую отдали
 мне у Южных, у ворот.
 Мы же не предполагали
 интересный поворот!
 Это что ж! Четыре тыщи
 просто так коту под хвост?
 Да! Грабеж иных почище!
 И зачем ходить под мост,
 ежли можно уговору
 клюв свернуть за просто так?
 Только в царские раздоры
 ой не суйся, коль простак.
 Там от шуток прибауток
 недалече и до драк.
 Тут тебе про клюв, про уток.
 Глядь - и сам уже дурак.
 И такое сам городишь!
 Сам кругом, мол, виноват
 от рожденья. Но в народе ж
 ой не всякий простоват!
 Ой, не всякому царевны
 и нужны! Но уговор
 не блюдешь - и на деревне
 ты уже помечен – вор!

 -Что ты, бабушка! Годится ль
 про царя такое вслух!
 Стоит эта вот девица
 и царевны. Даже двух!
 Разве стал бы наш Илюша
 так царевну обнимать?
 Царство – царством, а про душу
 тоже надо понимать
 что-нибудь. Она, как птица,
 не для всякой запоет.
 Так и красная девица
 не за всякого пойдет!-
 говорит старушке Ваня.
 Он жалеет тех, кому
 в эту пору окаянней,
 чем себе-то самому,
 чтоб отвлечь от тяжких дум, но
 бабке грусть не умолчать:
 -Ты, Иван, не дюже умный,
 чтоб меня тут поучать!
 Добрый? Да! Красивый? Вижу!
 Только добрых быть добрей
 не хватает для престижу
 в дебрях наших Хамырей.
 Я же не для протоколу
 речь о правде тут вела
 и неправде. А про Лолу
 я и так все поняла.
 Скольким правдам и неправдам
 ей пришлось смотреть в глаза,
 чтоб к Илье добраться. Прав ты -
 разлучать-то их нельзя!
 А везти назад девицу,
 мол, не та, а эта вот,
 это тоже не годится!
 Вот такой вот поворот.
 Лолу нам? И слава богу!
 Царь изволили шутить?
 Разговаривать тут долго -
 все равно, что пруд прудить.
 Что ж нам, серым, побиваться
 о делах царевых зря?
 Почитай годков уж двадцать
 знаем нашего царя.

 -Заворачивай, славяне,
 на деревню поскорей.
 По-любому, солнце встанет
 и для наших Хамырей.
 Бабка, нам ли быть в печали?
 Да, не жалуют цари,
 как бы их ни величали,
 чудом наши Хамыри.
 И без них чудес хватает.
 Чем наш Федор не орел,
 например! Почти летает!
 Хоть теленком к нам забрел
 диковатым, заполошным,
 из каких незнамо стран,-
 так старушку осторожно
 уговаривал Иван.

 Бабка слушала, молчала,
 про свои же чудеса,
 а потом опять сначала:
 - Да ведь к деду на глаза
 не пойду я без ракушки
 ни за что! Хоть тут умри!
 Доберетесь без старушки
 на деревню Хамыри.
 Ну а мне душа велела
 возвращаться в Златоград.
 Деду скажете - по делу.
 Пусть и царь не очень рад
 будет мне. А все ж есть повод
 уколоть бесстыжий глаз.
 Царь, не царь, а у любого
 есть дела не напоказ,
 для которых просто нету
 оправданий у людей.
 Пусть хранит свои секреты.
 Но без помощи моей.
 Знаю как ракушка деду
 моему нужна сейчас.
 Видно, просто мочи нету
 промолчать в недобрый час.
 До хорошего, до часа.
 Час от часу не добрей
 иногда!  А часом с квасом
 в дебрях наших Хамырей.
 То Дуняша нам! То Лолу
 путь-дорога привела!

 Встала, пыль стряхнув с подола,
 повздыхала и пошла.
 То ли за ракушкой, то ли
 царской лжи искать узду.
 Тут Иван по доброй воле:
 -Я, бабуль, с тобой пойду,-
 говорит.  И шагом скорым
 подались на Златоград
 за нескучным разговором
 бабка с Ванькой. В аккурат
 под вечернюю, под зорьку,
 и явились к теремам
 рассказать о том, как горько
 по бедняцким, по домам,
 без какой ни есть, а правды
 на деревне Хамыри.
 Не сказать царю «лукав ты!».
 Царь, как царь. Как все цари.
 Но хотя б свою ракушку
 возвратить! Но ворота
 не впускают ни старушку
 ни Ивана.  Маета
 с этой стражей там, на башне!
 Кто? Зачем? По чём? Куда?
 -Мы из этих, из вчерашних!
 Аль не помните? Бяда!
 Ах, бяда моя, бедыня!
 Мы с верблюдом тут вдвоем
 хлопотали тут о сыне,
 о приемном, о моем.

 Бородатая хохочет
 стража:
           - Бабка, не смеши!
 А катись-ка против ночи!
 Ишь! Явилась из глуши
 с раскудрявым Ваней- другом.
 Лапоть к лаптю, к голи голь!
 И давай мутить округу,
 не сказавши нам пароль?!

 Бабка очень удивилась,
 шепчет Ванечке в плечо:
 -Ваня, друг, скажи на милость,
 а пароль-то - это чо?

 -Это, бабушка, словечко,
 будто ключик от ворот.

 -Ну, тогда кричи «овечка»!

 И Иван как заорет,
 как орал в степи на Шутку
 зычным голосом:
               - Овца!
 Не прошло и полминутки -
 два здоровых молодца
 им ворота отворили,
 хоть и взять не могут в толк -
 как!!! Но все ж проговорили:
 -Проходите. Отзыв – волк!

 Удивляться есть причины
 и у наших хамырян.
 Но старушка чин по чину,
 а за ней и наш Иван
 виду робкого не кажут.
 Ведь святую простоту
 не пропустят тут,и даже
 распознают за версту!
 В терема не пустит челядь
 ведь в саду уже темно.

 На царевнины качели,
 под царевнино окно
 забрели старушка с Ваней.
 -Здесь придется ночевать.
 Мы привыкли. Мы славяне.
 Будем песню напевать.
 Про верблюда и теленка,
 про овцу и про козу,
 про родимую сторонку
 и про девичью красу,-
 говорит Иван. А бабка:
 -Петь с дороги?! Бог с тобой!
 Как-то тут однако зябко.
 Ну, а ты, Ивашка, пой.
 Что ж не петь, когда поется,
 коли требует душа?
 Что нам, бедным, остается,
 коли ночка хороша?
 Из хорошего иного
 разве только мы с тобой
 в Златограде, право слово!
 Так что пой, Ивашка, пой!