Итальянское безумие

Итальянское безумие. Итальянское неукротимое безумие меня. Я не в силах его прекратить!

Я повержен.

Я наповал.

Я не могу выразить.

Я сказал это.

Что я сказал?

О пользе выражения? О кислоте моего языка? О черством вкусе нёба, обоженного прошлыми жизнями?

Я бы мог не думать о прошлом, как человек. Ведь это вызывает плоскость и голлографию.

Жить в Матрице, упиваясь тем что Нэо во мне отныне бродит и сражается совсем не за реалию.

Но я замер. Не могу сдвинуться. И вот меня толкают и стаскивают, и волочат.. а у меня сонный паралич. я не вижу ваших лиц, дорогие мои. Сладкие мои палачи с жирными белыми руками.

Я нашел себя в одном из вас. Моего хребта хватило на пару кровоизлияний в мозг, вращаться он не может.

Он не планета, он только машина. Ищу больших возможностей для безграничности его ресурсов. Но это символы и байты, а я не робот. Но мог им облачиться на костюмированный вечер незнатных особ.

Знание и знатность воистину неразделимое трепло.

Я сгораю от мучительности необратимого, оставшегося мне.

Я сгораю, как если бы пытался охватить все разом и не мог.

Мне хочется бежать, иллюзии, человек, человек мой, хватит подкидывать иллюзии! ХВАТИТ.

Остановись. Сыпать в свежепорезанный мир специями кукольных слезок.

Остановись. Я нет, я не могу.

Милый мой. Я прошу твоего участия.

Я бы сошел с ума, но тогда человек мой закончил бы эту жизнь не начав игры.

Не открывши занавес.

Ведь игра теряет свое значение не потому что зрителей нет или сценарий убог, а потому что актер играть не намерен.

В нем нет мотивации и установок. И все что может он цепляться так по-человечески за слабость своего бездействия здесь.

Прикрывается ею, свою нагую душу. Робко взгляд опускает.

Он не просит чтобы на него смотрели, потому что не хочет шума, поглотившего.

Сколько абсурда и все на одной земле.. когда ограниченность сходится в безграничности..

Мои припадки вас не касаются. Но коснись меня ты, мое зеркало красоты.

Я назову тебя так.

Ты мое зеркало красоты.

Это то, с чем мне необходимо столкнуться. Со своей чудовищной красотой. До тошноты святой, что обездвиживает меня.

Я падаю на колени и молюсь самому себе.

И не потому что льщу, а потому что она смотрит на меня, как Мадонна.

Потому что я воплотился в теле юном и не знающем порока.

То ли дело воплотись я в жирного камердинера, с усами и пахучей бородой. Я бы сразу себя убил.

А ее я убить не могу. Нет, что я право. Я вообще никого не могу убить. Она не позволит. Ее Суть или моя никогда не позволяет мне этого.

Я ощущаю себя до жути старым чертом. Таким старым, что успеваю прочувствовать время. Ненавижу часы и остальные механизмы.

Попирать мне босыми их железное клацанье!

Эти церберы прогнозируют исключительную точность отметин на моей бледновысыхающей.

Нет, я крахмал.

Я до смерти крахмал.

Освободите меня от страха быть человеком. Прошу вас.



17 04 2013 17 47