Рефлексия

Р Е Ф Л Е К С И Я
             
     Поэма


I.

Что в стране творится нашей,
господа дегенераты?..
Извините, депутаты
новой путинской закваски.
Впрочем, всё равно – дебилы –
без деления и фракций.
Всех бы вас сослать в Гулаги,
да без права переписки...

Отодрать бы вас по полной…
Вешать, может, не придётся –
за сто первым километром
вам простор к блуду и преньям…
Размножайтесь! К вам отправим
проституток и узбеков
возрождать овощеводство
без китайцев и нитратов.

Узкоглазых азиатов,
правда, выселить придётся.
Но сначала побатрачат
в лагерях для перековки –
польза всё же для России,
а не только олигархам.
Ну а новости какие?
Где общественное мненье?..

Ну, развёлся вовапутин.
Что, кому-то полегчало?..
Жмут Болотную до жмыха
псы бастрыкинской охранки…
Пертурбации во МХАТе
ожидаются на осень –
с юбилеем у Хозяйки
отберут без шума зданье…

Воровства на миллионы,
аудит накрылся тазом…
И распил – по всей России,
а не только по театрам.
Стариков – коленом в жопу,
орденок для выпендрёжа…
«Молодым – у нас дорога…»
А в начальствах – пни да плесень…

Отразится ль смена власти
на процесс литературный?
Что нас завтра ожидает –
графоманов и поэтов?
Членов чьих лизать сподручно
и практично, не в накладе,
чтобы, значит, в перспективе
было всё у всех в ажуре?..

Ну а юным дарованьям,
что грохочут бронзой яиц,
обратить вниманье надо
на редакторш в юбках… Кстати,
похотливая старушка
из редакции журнала,
что вблизи от Патриарших,
вам случайно не знакома?..

Ну да ладно, "флаг" ей в руки,
тут козлов гораздо больше,
промышляя дамским полом,
создают литературу… 
Но не всё уж так порочно,
написать «картину маслом»
без постели даже можно.
Отнесём секс к исключеньям.

Только мало исключений,
больше скобок и заборов…
Постсоветское пространство
измельчало, блин, в натуре
Ну, какому  идиоту
мысль пришла о путинвове?
Да подвесить на подтяжках!..
Вот один и удавился…

Но остались: абрамович,
вексельберг и дерипаска,
и жидята, что пожиже…
А кагалом правит путин
в кипе выкройки хасидской…
Вот, гадёныш, православный –
словно оборотень – к Пасхе...
Фаберже им не поможет…

Про Кирилла вспомнил… Сука.
Из того же блин разлива.
Отберём квартиру – точно.
И отправим в заточенье.
В монастырь какой? Не знаю.
Может, в Печенгу, за полюс?..
И – калёное железо
к никодимовской заразе!..

Тут ещё один из этих,
еретик из иереев,
верен, гад, экуменизму
и наставнику Кириллу –
и опора и замена.
А зовут Иларионом…
Ватикан ему подмога.
Только всё во власти Божьей…

Вот пишу я строки эти
у святого Спиридона.
Заезжал недавно в Бари,
к Николаю Чудотворцу…
Неужели нас оставят
все святые? Не поверю…
Матерь Божья, помоги нам!
Ну а мы не подкачаем!..
 

II.

Коварен сон, и пробужденье
отправит тело в странный путь,
где в византийском воскресеньи
таится истина и суть…   
Из хладных недр Гипербореи,
из скифских кочевых степей,
через коварный  Opus Dei
до пепла выжженных Помпей…   


Соединяя все пространства,
миры, где ткутся нити снов,
через пороги окаянства
до берега и до основ
протянуты пути, как струны,
и звуки, как вселенский план,
и как искусственные луны
в небытие летящих стран.


И дышат лёгкой дрёмой Троя
и антарктические льды…
И, никого не беспокоя,
цепочкой тянутся следы…
Несут дары свои данайцы,
а слёзы капают на грудь…

Я рвался в дом самоубийцы,
чтобы долги ему вернуть…


Мои молитвы слышны еле,
а я прощенья не просил...
И для чего мне, в самом деле,
о нём вопить что было сил?..
Сюжет для каждого прописан,
свобода каждому дана…
За кромкой сумрачного леса
горизонтальность не видна.


Судьба в закладках манускрипта,
и не просчитан календарь…

Святого Николая крипта,
чугунный «пушкинский» фонарь…
В тени от сосен италийских
сидеть и думать – ни о ком,
и в узких улочках барийских
плутать российским колобком.


И пить и "bianco" и "rosato",
и "per favore" говорить,
в озон муссона иль пассата
родную знаковость вносить.
И, возвратясь на камни предков,
вдруг с удивленьем замечать
не замечаемую клетку
и проступившую печать…


В пыли разбитые скрижали,
их собирай не собирай…
Вновь попадёшь сюда едва ли,
прямей дорога только в рай.
И, верно, здесь прошли атланты,
их время – что библейский миг.
А так хотелось вместе с Данте,
но где Вергилий – проводник?


Где этот юноша достойный,
везунчик и любимец дам?
Неужто нам в «Отдел убойный»,
к хвалёным питерским ментам?..
Я их узнал однажды зримо,
при возвращенье с Соловков, –
Похмельный мат невыносимый
и эрудиция совков…


И деградация печатью
легла на весь российский люд –
Они рождаются и плачут,
они безумствуют и пьют,
Они лукавят, прогибаясь,
они воруют, строя дом,
Они страдают, ошибаясь,
и тихо каются – потом…


Они, безвольно голосуя,
всё верят в доброго Царя...
Они, завися от фэншуя,
махнут рукою: «А-а, всё зря!..»
И снова рабская покорность,
и снова жалкое «прости»,
в ответ и наглость и проворность
и – оккупация Руси…


Кому отчаянье и речи?
Кому артель «напрасный труд»?
А в лагерь – рис заместо гречи…
Они ж всё прут и прут и прут….
Порядка нет и нет границы.
Не виден разум у Кремля.
И Август движется к столице
в шинельке серой Февраля…


И ничего не предвещало
разлив Амура, чайки крик,
и окончанье карнавала,
как непредвиденный блицкриг…
И гибель Павла Адельгейма…

Крещенье… Церковь над рекой…
Взошло посеянное семя… 
Прости, Господь, и упокой!..
 

III.

Вслед за амфорами – щука
и котлеты, объеденье!..
А точнее офигенье
маскулинного пиара.
А ещё мы помним стерхов,
ну и тигров уссурийских…
Да и схватки на татами
не забудем с «Запорожцем»…

А теперь вон и Собянин –
каждый день со всех экранов
нам вещает что-то мудро,
как святой отец и пастырь,
охмуряет кашпировским
населенье Москвабада
и планирует вернуться
из Тверской в загон кремлёвский…

А на Диме крест поставим. 
Дима нам не интересен,
засиделся парень в кресле
и с премьерством обложался…
Сплавим ректором во Владик
или в Сколково завхозом –
будет зам у Вексельберга –
на учёт имперских яиц.

Искушенья, раз за разом,
не минули иереев
Церкви нашей Православной.
Стыдно, братья, за монахов
в «Мерседесах» окроплённых.
А квартира Патриарха?..
А часы, суды, торговля?..
А служение режиму?..

Нестроенья в Государстве,
нестроенья в душах наших,
и раздрай по швам и скрепам
россиянского народу…
Пугачёвское восстанье
повернулось в быт и пьянку.
И Манежка в этом годе
как-то так – интеллигентно –
 
Не порадовала, что ли…
Да и речь про разных пусек
у Финляндского вокзала…
Тьфу ты, блин, на Ярославском…
Ильича с Навальным спутал…
Не к добру примета, верно?..
Не сдувайся, Анатольич!..
Надо будет – выйдем снова!..

Отобьёмся от охранки!
И пройдём с имперским флагом
по Манежкам и проспектам…
И плевать на эти урны
и на сказочников разных,
и на пидоров заштатных…
Им в России места нету.
Ты подумай хорошенько…

С лагерями бес попутал.
Зашуршали, тараканы,
на бюджет нацеля лапки…
Громадьё дурацких планов –
лагерь в каждой префектуре,
лагерь в каждом регионе…
А потом соревнованье –
с флагом, вымпелами, кубком…

Что с них взять – дебил к дебилу…
Дело движется к исходу…
И крепчание маразма
чем кончается, известно…
Нам бы только трезвость, волю,
да единство наших целей…
Помоги, Господь, России!
А с молитвой всё осилим…
 

IV.

Возвращаясь на пароме
итальянском в город Корфу,
я глядел в Эллады небо,
размышляя о России…
Солнце медленно сходило
за Европу в Атлантиду.
Адриатика, вздыхая,
шла в объятия к Морфею.


Фиолетовое небо
становилось всё темнее.
Облака из лёгких перьев
уплотнялись в туч армаду.
Ионическое море
в Средиземное спадало.
Средостенье Ойкумены…
Средоточие историй…

 
Лихорадило Европу
по семейному вопросу.
Римский Папа что-то вякал,
толерантно к гомосекам…
Шли бои в районе Хомса…
Исламистов плотно гнули…
Революции в Египте
продолжались перманентно …

 
Далеко у гор Рипейских,
было жарко, как в Тунисе
у развалин Карфагена… 
А в степи под Чебаркулем
торговали метеором,
и так прибыльно, – как нефтью
абрамовичи и шейхи
из арабских эмиратов…

 
Было тесно над Землёю
от космических посланцев.
Байконур давал осечку…
Всех и вся ругал Рогозин,
набирая обороты…
Начинался пост Успенский…
Как мала планета наша!..
Господи, прости нас грешных…

2013г.