Смех

Чань-буддизм
я осознаю как смех.

В жизни, по-моему,
есть два значительных концепта:
страдание и юмор.

Я потянулся за юмором,
смех мне оказался ближе.

Может, это нравственное уродство,
может, защита.
Может, ни то ни другое.

Страдание утекает из моей жизни
как вода.
Смех остается.

Если страдание и смех едины,
то смех - это сухой остаток
страдания.

У меня был друг,
он обладал удивительным
чувством юмора,
и умел заразительно смеяться.
Потом он стал христианином.
 
Юмор никуда не делся,
но серьёзность
стала преобладать
в его реакции на мир.

Он преобразился.
Стал христианином,
и христианином умер.

В моей жизни
он остался смеющимся
и высоко ставящим юмор.

Как тот чань-буддистский монах,
который множество раз
призывал на свой уход из жизни,
но все никак не умирал.

Когда же люди
потеряли интерес к его смерти,
и не пришли на площадь,
он умер.

Такое небрежение к смерти
в чести у чань-буддистских
монахов.

Посмеяться
даже над собственной смертью,
и над реакцией
на нее.
Я об этом читал.

А друг мой сказал:
"да будет воля Твоя",
и ушёл в три дня.

Зощенко
был одним из любимых писателей
моего друга.

Мы читали его вместе
и смеялись.