Разговор летним вечером в саду

Пока, до поры. Все спокойно
В кривых зеркалах моего королевства.
 
 
"Заговор" Йовин
 
 
Был вечер, и птицы заливисто пели,
И сад задыхался от запахов пряных,
Под сенью каштана скрипели качели,
И тучи клубились в отсветах багряных.
 
Посыпаны белою мраморной крошкой,
Меж старых, разросшихся яблонь и вишен,
Плутали по саду хмельные дорожки,
И шелест шагов был отчётливо слышен.
 
То двое гуляли по старой тропинке
(черёмуха сводом смыкалась над нею,
свисали лиловые гроздья коринки, и
пахло корою, землёю и хмелем).
 
И нехотя, словно нарушить молчанье
Не легче, чем солнцу тонуть в багряницах,
Один произнёс будто вскользь и случайно:
"Вы знаете, отче, мне что-то не спится".
 
Потом помолчал и добавил: "Ночами
мне душно и сердце тревожат сомненья —
В своих же делах, за своими речами
То подвиг мне видится, то преступленье".
 
И медлил с ответом священник угрюмый,
И камешки чёток стучал друг о друга,
Шептали молитву беззвучную губы,
И бусины пальцы гоняли по кругу.
 
"Ты душу облегчи, он тихо ответил,
Тревоги пугаются света дневного",
И нежно касался черёмухи ветер,
И сумрак спускался тяжёлым покровом.
 
"Так знайте: недавно вернулся с победой
К омне полководец, собрат по оружью,
В сраженьях и войнх сближали нас беды,
Но лавра венок — как он голову кружит!
 
Приходят доносы (а слухам нет края!),
Что круг недовольных собрался в столице,
И друг мой беспечный задумал восстанье,
И перечень — лица… знакомые лица.
 
… нет, я не посмел говорить с ним открыто:
Он пел, он смеялся, он мил был и весел —
А вдруг невиновен? А вдруг не забыты
Святой нашей юности битвы и песни?
 
Врачи говорят: выжигать лучше сразу
Болезнь, а не то тяжелее расплата.
Сегодня же ночью — я отдал приказы —
Их схватят и бросят в тюрьму, в казематы!"
 
Закат отпылал — в полумраке лиловом
Разгульному ветру дышалось вольнее,
С реки доносило прохладу, и снова
Тревожною рябью шептались сомнения.
 
"Так благословите же, отче, прошу вас!"
Воскликнул король, но молчанье ответом.
Как стало темно! Как внезапно вернулась
Решимость: "Эй, стража! Скорее!" — да где там...
 
Меж рёбер, под сердце, сомненья решая,
Неся избавление и искупленье
Вонзилась холодная, острая, злая
И льстивая смерть.
 
Разметав донесенья
И стройный порядок отчётов расстроив,
Случайно ворвавшийся ветер резвился,
И старый слуга на пороге покоев
Молитву шептал и украдкой крестился.