Мы умерли в умном мире

Замерзшие на проспектах, и стоптанные по скверам,
Мы не состояли в сектах и не предавались верам,
Мы не поднимали ставок, мы жили в безумной сказке,
Но сказка упала на бок.
И в тряске раздались лязги:

Деревьев, собак и кошек, портретов, портьер и воли,
Забитых газетой мошек, скелетов по классам школ и,
Насупленных ржавых скважин, прожженных асфальтных дырок,
В омытых дождем плюмажах
Из мусора и ботинок.

Под лязги рождались ноты, под ноты мы пели песни,
Резиновая пехота раздутая тягой лести.
Надеялись стать богами, в итоге никем не стали,
Под черными парусами
Восстали и тут же пали.

Мы жили в своем барокко, не верили скудным фактам,
Но отблески водостока для нас прозвучат антрактом,
Ввернут нам магниты сверху, поставят железо ниже
И вторя немому смеху
По площади нас размыжжет.

Мы будем смеяться долго, застыв на асфальтном ложе,
Впивающемуся колко, используя нас как розжиг.
Мы не поднимали веки, мы умерли в умном мире,
Где каждый - всегда не вечен,
А дважды - всегда четыре.