Сибирский шпион

               
В маленьком сибирском городке – жаркий полдень. Кто-то копается в огороде, кто-то перекладывает бумаги в учреждениях, которых здесь совсем немного, а кто-то после ночного бдения только ещё просыпается.
     Начальник местного КГБ Пётр Иваныч Степанов относился к числу последних.
     Ночные бдения могут быть по разным причинам: какая-нибудь работа, какая-нибудь любовница или какая-нибудь пьянка.
     Причина бдения Петра Иваныча, стыдно сказать, относилась к третьей категории. Нет, он не был запойным пьяницей, просто ночью провожал младшего брата Колю, который работал в том же ведомстве. Засиделись глубоко за полночь, потому что на поезд надо было только к четырём утра. Уж такой это был маленький городок, что поезд, да и то не каждый, останавливался всего на несколько минут. Именно столько времени требовалось на то, чтобы скинуть на платформу два-три мешка с почтой. Пассажиров, желающих войти или выйти на этой станции, можно было пересчитать по пальцам одной руки.
     Работы у братьев было мало, потому что на календаре значилось начало 1960-х годов. Всех врагов уже переловили и теперь вся история пошла наперекосяк: выяснилось, что всё, чем занимались братья Степановы было сплошным нарушением законности. Никита Хрущёв выпустил на волю всех «врагов народа», они начали возвращаться домой и рассказывать, что их осудили неправильно, что показания они подписали под пытками и получилось так, что во всём виноваты чекисты.
     А в чём же они виноваты, если такая установка шла из Москвы. Как же можно было не разоблачать врагов и не добиваться от них «чистосердечных признаний», если жёны чекистов в этой глухомани не могли найти работу, а двое детей Петра всё время нуждались в деньгах: то обувь полетит, то учебники надо, то ещё что-нибудь. Хорошо хоть с женой Петру Иванычу повезло. Живут душа в душу. Уже и серебряную справили.
     А не будешь ловить «врагов народа» - кому ты здесь ещё нужен? Да никому!
   Кольке тоже приходилось несладко. Жена у него – стерва, а единственная дочь Люська имеет такой норов, что без конца что-нибудь требует. Видно, в мать пошла. Её и в посёлке боятся больше, чем отца.
     Да, тяжёлые времена наступили… Коля жаловался:
   -   У меня начальство всё время недовольно. Говорит – плохо работаешь. А я что? Они сами теперь не поймут, куда ветер дует. Предыдущее начальство вообще сняли за отсутствие бдительности.
А перед этим сильно хвалили за то, что они не страдают шпиономанией. Ладно, давай выпьем!
     Выпили. Закусили салом и душистыми малосольными огурчиками. Слава богу, всё своё. Варвара только хозяйством и занималась.
     - Так вот… У нас в посёлке алкаш один был. Нигде не работал. Ни жены, ни детей. Да и родственников никаких. Жил в какой-то развалюхе. Всем говорил, что он шпион, но всерьёз-то его никто не принимал. Так и говорили:
     - Опять Шпион около магазина валяется…
Нажрётся, как свинья и – в местное КГБ:
     -  Я – шпион!
     -  Давай, Шпион, вали отсюда. Нам без тебя шпионов хватает.
И смеются… В вытрезвитель его не брали, у него денег нет. Да и вытрезвителя-то в посёлке не было.
А однажды он нажрался и поехал в областной центр. Приходит в КГБ:
     - Я – шпион!
А его уже и там знали. Смеются…
Тут он швыряет им чемоданчик:
     - Вот, смотрите!
Открыли они чемоданчик и ахнули: шифровальные блокноты, заржавевшая рация и целая куча шпионских прибамбасов.
Посадили его в камеру, а когда протрезвел, стали допрашивать. А он им:
     - А я и не скрывал, что я – шпион. Просто мне никто не верил.
Ну и полетели у некоторых погоны с плеч. И партбилеты поотбирали. А за что? Кто же мог подумать, что врагам нужны шпионы-алкаши? Да и интерес к немецким шпионам заметно упал. Всё-таки полтора десятка лет после войны прошло. Кому теперь их информация нужна?
    Короче, хорошо так поговорили братья, выпили прилично, а в четвёртом часу Пётр Иваныч отвёз брата на станцию и пошёл спать.
    Вот почему проснулся он только в полдень. Голова, конечно, побаливала.
В таких случаях очень помогала бочка с дождевой водой. Сунешь туда голову несколько раз и получается более-менее нормальное состояние.
     Но в этот день Пётр Иваныч бочку не нашёл:
      - Варька! А где бочка с водой?
Жена пьянки мужа не одобряла и ответила с раздражением:
      - Небось с Колькой по пьяни куда переставил. А теперь меня спрашиваешь!
Бочки во дворе не оказалось и это Петру Иванычу не понравилось:
      - Найду – башку оторву!
Пошёл искать по соседним дворам. Городок маленький, да и бочку вряд ли далеко укатили. Ага, вот:
          -Ну, Васька, подлец! Я тебе устрою!
Ни слова Ваське не сказал, а, придя на работу, написал этому Ваське строгую повестку с требованием явиться. И приписка: «В случае неявки…». Это чтобы напугать окончательно.
      На следующий день испуганный Василий Миронов явился в местное отделение КГБ:
       - Петь, ты чего это?
       -  Я Вам не Петя, гражданин Миронов. Вот Вам бумага и ручка. Садитесь и пишите всю правду. И учтите, нам всё известно. Так что не думайте отпираться. Будет хуже…
     Побледнел Миронов, тяжело вздохнул и начал писать.
Пётр Иваныч отошёл к окну, потрогал землю в цветочном горшке, понаблюдал, как в магазине напротив выстраивалась очередь за каким-то дефицитом. А Миронов всё писал и писал. «Что он там пишет?» - подумал Пётр Иваныч. Подошёл к нему сзади и со словами:
       - Пишите, пишите, чистосердечное признание…
И вдруг, к своему удивлению, прочитал первые строки:
    «Я был завербован немецкой разведкой…».
Прошло не так уж много времени. Братья Степановы опять сидели за столом и обмывали очередное воинское звание Петра Иваныча.