Падение Византии

 *ПАДЕНИЕ ВИЗАНТИИ*
Падение Константинополя - (Царьград)    29.05 1523г.
   
В Босфор входили на рассвете,
В тумане плыли берега.
Сменили карту на планшете,
Россия сердцу дорога.

Корабль форштевнем режет воду.
Как плугом пашет борозду.
А мы идём сквозь непогоду
У континентов на виду.

Диаметраль границей стала,
И борт другую грань обрёл.
Один Европа озирала,
Другой, вот, в Азию забрел.

И вот османское величье,
Плющом обвитое стоит.
Но это грозное творенье,
Давно туристов веселит.

Ливанский кедр чуть прищурясь,
Нам кроной машет как живой.
У пушек часовой, нахмурясь,
Впирает взгляд;он здесь чужой.

Сюда с другого континента
Прислали в каске «молодца»
Мечтают здесь изгнать «клиента»,
Сменить посты на деревца.

Стамбул страдал от непогоды,
И от бессилия страдал.
Здесь собирал в войска народы
Мурада сын.
Он город этот штурмом взял.

Вода делила континенты.
Кровь омывала берега.
Султаны брали дивиденды;
Им жизнь людей не дорога.

Вооружаясь, всякий деспот,
Всегда о мире говорит.
И Мухаммед, под свод Корана,
Клянётся миру, мир хранить.

Уже ломятся арсеналы,
Из-за военного «добра»;
И на Босфор глядят шакалы;
Султан сказал: «Пришла пора».

На берегу «Хисар Румели»
Там, где отважный Ксеркс бывал.
И турки за ночь там сумели,
Поставить пушки, насыпать вал.

Здесь быстро крепость вырастает,
Там, где был мир, царит разбой.
Дорогу ядра преграждают,
Султан даёт свой первый бой.

Закрыта в житницу дорога,
Там, где Султан махнул рукой,
Шатёр поставлен и у входа
Положен коврик золотой.
Султан на коврике босой
Склонился трижды головой.
Смотрел он вдаль, туда, на Мекку,
И нужно было человеку
Заставить воинов своих
Молить Аллаха им победу
Иль жизнь отдать за них двоих.
Аллаху жизнь, Ему победу.

На миг владыка стал смиренный,
Священ обряд, в войсках настал.
И в исступлении молились,
Все эти тысячи солдат.

После молитвы встал Султан,
Владыкой стал слуга Аллаха.
В шатре уселся на диван.
В его глазах ни тени страха.

В шатре идёт совет военный,
Вопрос решается отменный.
Как стены града штурмовать,
Как бреши в них бы проломать.

Ответ давно для всех был ясен,
Нет, пушка стену не пробьёт.
Султан один лишь не согласен.
Он вновь вопросы задаёт.

Владык ищет и находит.
Раз инженер к нему приходит,
Орбас из Венгрии пришёл,
Султан надежду приобрёл.

Ему отпущено для дела,
Всё, что душа его хотела.
«Любой ценой» - сказал Султан
«Создай мне пушечный таран».
И пушка создана на диво,
Таких ещё не видел мир.
Султан осматривал, игриво
Своей он свите говорил:

«Наш час настал! За нас Аллах!
Войскам моим неведом страх.
С такою пушкой осадной,
Наполовину выгран бой».

Вот так в историю вошла
И прочно место заняла
Борьба меж «пушкой и стеной»,
Что защищает мир земной.

Крошились Византии стены,
Зияли бреши тут и там.
И вой ядра, что вой сирены,
Мостил дорогу к праотцам.

Сверкает храм Святой Софии,
Увековеченный крестом.
И на осколок Византии
Султан указывал перстом.

В местах доступных для осады,
Стена крепка ещё была.
Султан, свирепый от досады,
В минуту гнева мысль пришла:

«Проникнув в бухту «Золотого Рога»
Мой флот победу принесёт.
Как ни трудна туда дорога,
Она к победе приведёт».

Под маскирующий обстрел,
Султан по суше флот велел
Перетащить, спустить на воду,
Всем подготовиться к походу.

Весь флот поставлен на катки.
Их сотни буйволов тащили,
Чего доселе не могли
И после них не повторили.

Предстал защитникам всем взору
Флот, перешедший через гору.
Откуда взялось это чудо.
Христьянам, ясно, дело худо.

«Коль знал бы волос о секрете,
О чём я думаю всегда,
И он бы был за всё в ответе,
Ходил бы бритым я тогда».

Весь город взял султан в кулак,
Уже не вырваться никак.
В кулак железный всех сжимает
И шансов к жизни всех лишает.

Забыта всеми Византия,
Христьянский мир забыл о них.
Народ валит в Айя София,
Моля спасенье у святых.

Уж шесть недель осада длится,
Султан заметнее всё злиться.
Пашей сзывает на совет
И просит всех держать ответ.

Но прочь отброшены сомненья
И всё отброшено давно.
Сегодня принято решенье,
Идти на штурм всем суждено.

Назначен ритуальный день.
Над всем висит Аллаха тень.
Семь омовений, три молитвы,
Войсками было сотворено.
И дело было решено.
Надо у войска пыл разжечь
И всех наживою увлечь.
«Народ сужу на истребленье,
А град даю на разграбленье».

И словно буря дикий шум.
Наживой пьян солдатский ум.
Повсюду слышен крик Аллах иль Аллах.
Войскам уже неведом страх.

От громкой дроби в барабан,
От рева труб и звон цимбал,
Неистов лагерь мусульман.
Им предстоит кровавый бал.

Повсюду факелы, огни,
И тут, и там горят костры,
И ятаганы их остры,
Победой грезят все они.

По Мухаммедову приказу,
Огни в полночь погасли сразу.
Повис над полем тяжкий мрак.
Готов к атаке и их враг.

А Император Константин,
Оставлен Западом один;
Он, обращаясь к гражданину,
Готовит в бой свою дружину.

И Мухаммед, и Константин,
Разъединял их день один.
К богам простёрты их перста,
Молят Аллаха и Христа.

Беда людей объединяет,
Забыть разлад их заставляет.
Народ процессией одной
Идёт с иконой под стеной.
И в брешь поставлены иконы,
Христу отпущены поклоны.
Народ добудет честь и славу,
Коль разобьет в бою «ораву».

Просил прощенья Император,
В сей миг он был не узурпатор.
Обиды слуг просил простить
И всех на бой их отпустить.

И ровно в полночь дан сигнал.
Под звуки труб и вой цимбал,
Под грохот пушек, крик людей
Войска повёл Султан в атаку.
И много тысяч матерей,
Уж не увидят сыновей.

Башибузуки в бой идут,
Крюки и лестницы несут.
Им не видать победы дар,
Не их решающий удар.

Они бросаются в атаку,
В её пылу забыт и страх.
Смолой кипящей льют с размаху,
От них останется лишь прах.

Назад для них дороги нет.
Их ждёт повсюду только смерть.
В бою им роль одну отводят,
Усталость на врага наводят.

Повсюду бой идёт кровавый,
Здесь правит всем Султан лукавый.
Анаталийцы в бой идут
И смерть свою в бою найдут.

Здесь мир сошёлся на мечах.
Повсюду кровь, повсюду прах,
Витал над мёртвыми телами,
Султан прославлен их делами.
Стена в руках ещё христьян,
Но меч устал, и вот Султан,
Бросает в бой всех янычар,
В бою они бесценный дар.

Сошлись в бою меч, ятаган.
Султан бросает в бой таран.
Лес копий, дождь из быстрых стрел,
Повсюду видны груды тел.

Звенит над городом набат,
Встал на защиту стар и млад.
Боеспособный каждый житель
С мечом отстаивал обитель.

Здесь нет троянского коня
И ночью жарко от огня.
Здесь каждый воин насмерть бьётся,
Предатель вряд ли здесь найдется.

Один трагический момент,
Каких в истории немного,
Забытый кем-то элемент,
Но бед принёс он очень много.

Коварный случай жребий бросил,
Как будто им Аллах пророчил.
Про керкапотку все забыли;
И турки в крепость дверь открыли.

И в приоткрытую ту дверь ,
Отряд ворвался в цитадель.
И вдруг увидев, турок сзади,
Как на каком-то маскараде,
Раздался крик: «Наш город взят»,
Что может хуже для солдат.
Повсюду паника и страх.


Полсотни дней осада длилась,
В огне и пепле всё дымилось.
Змеёй пополз ужасный слух,
Солдат покинул бодрый дух.

Полсотни дней осада длилась,
В огне и пепле всё дымилось.
Султан их штурмом взять не мог,
Но видно предал греков Бог.

Мечом сражён был Константин,
Последний Ost-Rimsky Imperator,
Среди врагов лежал один.
Так пала Римская Империя,
Что было так, в архивы верю я!

И ровно через тысячу лет,
Как был разграблен Рим
Когда-то, ёщё один кровавый след,
Царит резня, разбой и дым,
Кто жив остался, стал - седым.
Был клятве верен Мухаммед,
Младой, свирепый победитель.
Для янычар закона нет;
Там мародёрство, здесь грабеж,
Вся кровью залита обитель.

И гордо едет Победитель.
Все припадают до земли:
«Огню предать монастыри,
Срубить кресты, спалить иконы.
Для нас неписаны законы».
Дворцы, дома, монастыри,
Церква, всё стало для солдат добычей.
Повсюду крик: «Умри, умри».
Вершится суд без палача.
С церквей сдирают позолоту,
Все самоцветы нарасхват,
Рабов хватают на роботу,
Красивых женщин на разврат.
Мужчин, как скот, ведут на рынок.
Их жёны тоже здесь товар.
Среди скота, горшков и крынок,
Людей пригнали на базар.

В огонь бросаются трактаты
И дым от мудростей летит.
Дворцы сжигают, палят хаты
И где был культ, там гарь лежит.

Проснулся дьявол в преисподней,
Везде насилие царит.
Повержен Мир, и Крест Господний,
С Святой Софии вниз летит.

Когда вокруг затих разбой,
Сам Мухаммед въезжает в город.
В одежде едет золотой,
Надменный, гордый, зрит на город.

С коня слезает Победитель
И до Земли несёт поклон.
Аллах над ним лишь повелитель
Пред Ним сейчас он преклонён.

Ему послал свою молитву,
Из Храма взял он горсть Земли.
Осыпал волосы свои.
Перед Аллахом смертен Он,
И этим акт запечатлён.

Султан вступает в храм Юстиниана,
Кругом резня, сплошная рана.
Священный храм Айя София,
Таков конец был Византии.

Во всём видно великолепье,
Все своды мрамором блестят.
Здесь храм людского раболепья,
Иконы на стенах висят.
Имам на кафедру восходит,
Магометанский символ вводит.
Воздал имам хвалу Аллаху.
Христьян бросают всех на плаху.

Приказ султана краток, строг:
«Разбить распятья об порог,
Убрать иконы, алтари
До первой утренней зари.
Снести следы нечистой веры.
Очистить храм от всей химеры».
На землю сброшен крест христьянский
И рядом символ мусульманский
Парит над попранной Землёй,
Сам полумесяц со звездой.

Таким предстал в моём виденье
Стамбул, великое творенье,
С архитектурой всех эпох.
Айя-София словно Бог,
К себе влечёт, к себе манит,
А проходим курсом в Сплит.

Март 1973 Средиземное море.
 РКР «АДМИРАЛ ГОЛОВКО»

 Падение Константинополя
Основная статья: Падение Константинополя (1453)-  ( Из интернета)

5 апреля 1453 года турки начали осаду Константинополя, который был неприступной крепостью.

Ещё раньше султан построил на Босфоре Румелийскую крепость (Румелихисар), которая перерезала коммуникации между Константинополем и Чёрным морем, и одновременно послал экспедицию в Морею, чтобы помешать греческим деспотам Мистры оказать помощь столице.
Городские стены Константинополя

Против турецкой армии, состоявшей из примерно 160 тыс. человек, император Константин XI Палеолог смог выставить едва лишь 7500 солдат, из которых по крайней мере треть составляли иностранцы; византийцы, враждебно относившиеся к церковной унии, заключённой их императором, не испытывали желания воевать. Тем не менее, несмотря на мощь турецкой артиллерии, первый приступ был отбит (18 апреля).

Мехмеду II удалось провести свой флот в бухту Золотой Рог и таким образом поставить под угрозу другой участок укреплений. Однако штурм 7 мая опять не удался. Но в городском валу на подступах к воротам св. Романа была пробита брешь. В ночь с 28 мая на 29 мая 1453 года началась последняя атака. Дважды турки были отбиты; тогда Мехмед бросил на штурм янычар. В то же время генуэзец Джустиниани Лонго, бывший вместе с императором душой обороны, получил серьёзное ранение и оказался вынужден покинуть свой пост. Это дезорганизовало защиту. Император продолжал доблестно сражаться, но часть вражеского войска, овладев подземным ходом из крепости — так называемой Ксилопортой, напала на защитников с тыла. Это был конец. Константин Драгаш погиб в бою.

30 мая 1453 года, в восемь часов утра, Мехмед II торжественно вступил в столицу и приказал переделать центральный собор города — собор Святой Софии — в мечеть. Последние остатки некогда великой империи — Морея и Трапезунд — попали под турецкое владычество в 1460 и 1461 году соответственно. Османская империя двинулась на Европу.

В 1459 году папа римский Пий II созвал в Мантуе собор для обсуждения Крестового похода с целью освобождения Константинополя. Но поход так и не состоялся.