По мотивам Рабиндраната Тагора, Гитанджали 42

42

Мой Возлюбленный, что ж  Ты стоишь вдалеке?
За тобой – никого, только тень одинокая.
Люди молча проходят по пыльной реке.
Дела нет до Тебя им. Толпа волоокая
мимо, мимо идёт, не заметив, что Ты
в отдаленье, как статуя заиндевевшая,
а они, не спросив, разбирают цветы,
и корзина моя уж на треть опустевшая.

Я цветы принесла, о Возлюбленный мой,
чтоб на жертвенник их возложить, как положено.
Ухмыляются люди, идя стороной.
От стыда я сгораю, как будто наложница.
Я, лицо прикрывая одеждой, сижу
при дороге, как самая бедная нищая
и за всеми, идущими мимо, слежу.
Только щёки пылают созревшими вишнями.

Мне зазорно стоять у толпы на пути.
Если Ты не придёшь, то надежды разрушатся.
Как сказать им, что Ты обещал мне прийти,
кто, Возлюбленный, право Тебя дал ослушаться.
Принесла я Тебе полевые цветы
не из жадности, Милый мой, и не из вредности,
для Тебя я рвала ярких маков костры,
и надеюсь – Ты примешь плоды моей бедности.

Как бродяжка сижу в придорожной траве
и в мечтах предвкушаю Твоё появление:
в золотых одеяньях спешишь Ты ко мне,
а идущие, смотрят на нас в изумлении.
Вот Ты встал с колесницы, идёшь по земле,
над Тобой опахала вздымаются светом.
Вижу – Ты направляешься прямо ко мне.
Я дрожу, как лесная лиана под ветром.

Как сидеть мне, отрёпышу, рядом с Царём,
не сидеть, просто рядом стоять с колесницею,
а не то, чтобы рядом воссесть с Ним вдвоём…
Чушь подобная вряд ли сумеет присниться мне.
Вот процессией с шумом идут племена.
Только вдруг Ты и впрямь, не придёшь на свиданье –
я в траве придорожной останусь одна,
чтобы ждать и томиться в напрасных желаньях.