Горечь... Высоцкий

Горечь - след сладости.

Владимир Высоцкий

        Я бодрствую, но вещий сон мне снится.
Пилюли пью - надеюсь, что усну.
Не привыкать глотать мне горькую слюну -
Организации, инстанции и лица
Мне объявили явную войну
За то, что я нарушил тишину,
За то, что я хриплю на всю страну,
Чтоб доказать - я в колесе не спица,
За то, что мне неймется и не спится,
За то, что в передачах заграница
Передает мою блатную старину,
Считая своим долгом извиниться:
- Мы сами, без согласья...
Ну и ну!
За что еще? Быть может, за жену -
Что, мол, не мог на нашей подданной жениться?!
Что, мол, упрямо лезу в капстрану
И очень не хочу идти ко дну,
Что песню написал, и не одну,
Про то, как мы когда-то били фрица,
Про рядового, что на дзот валится,
А сам - ни сном ни духом про войну.
Кричат, что я у них украл луну
И что-нибудь еще украсть не премину.
И небылица догоняет небылица.
Не спится мне... Но, как же мне не спиться?!
Нет! Не сопьюсь! Я руку протяну
И завещание крестом перечеркну,
И сам я не забуду осениться,
И песню напишу, и не одну,
И в песне той кого-то прокляну,
Но в пояс не забуду поклониться
Всем тем, кто написал, чтоб я не смел ложиться!
Пусть чаша горькая - я их не обману.
1973

***

        И снизу лед, и сверху. Маюсь между.
Пробить ли верх иль пробуравить низ?
Конечно, всплыть и не терять надежду,
А там - за дело, в ожиданьи виз.

Лед надо мною, надломись и тресни!
Я весь в поту, как пахарь от сохи.
Вернусь к тебе, как корабли из песни,
Все помня, даже старые стихи.

Мне меньше полувека - сорок с лишним,
Я жив, тобой и господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед ним.
1980

***
Люблю тебя сейчас..
Не тайно... - напоказ.
Не "после" и не "до",.. в лучах.. твоих.. сгораю.
Навзрыд или смеясь,
Но.. я... люблю.. сейчас,
А в прошлом.. - не хочу, а в будущем - не знаю.

В прошедшем "я любил"
Печальнее могил.
Все нежное во мне бескрылит и стреножит,
...Хотя поэт поэтов.. говорил:
- Я вас любил, любовь.. еще, быть может...

Так говорят о брошенном, отцветшем -
И в этом жалость есть и.. снисходительность,
Как.. к свергнутому с трона королю.
Есть в этом сожаленье.. об ушедшем,
Стремленье, где утеряна стремительность,
И.. как бы недоверье к "я.. люблю".

Люблю тебя теперь...
 Без обещаний:.. "Верь!"
Мой век стоит сейчас - я вен.. не перережу!
Но время,.. но время - в продолжении "теперь" - 
Я прошлым.. не дышу.. и будущим.. не грежу.

Приду и вброд и вплавь
 К тебе - хоть обезглавь! -
С цепями на ногах и с гирями по пуду.
Ты только по ошибке.. не заставь,
Чтоб после "я люблю" добавил я "и будуу".

Есть горечь в этом "буду", как ни странно,
Подделанная подпись, червоточина
 И лаз для отступленья в прозапас,
Бесцветный яд на самом дне стакана
 И, словно настоящему пощечина, -
Сомненье.. в том, что.. я.. люблю... сейчас.

Смотрю французский сон...
с обилием времён,..
где в будущем - не так,.. и в прошлом - по другому...
К позорному столбу.. я.. пригвождён,...
к барьеру вызван я... языковому.

Ах, - разность в языках!
Не положенье.. - крах!
Но выход мы с тобой.. поищем и обрящем.
Люблю тебя и в сложных.. временах -
И в будущем, и в прошлом,.. в настоящем!  В Джигурде в конце французский текст.

***
Почему всё не так, вроде, всё, как всегда,
То же небо опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода,
Только он не вернулся из боя.
Тот же лес, тот же воздух и та же вода,
Только он не вернулся из боя.

Мне теперь не понять,
Кто же прав был из нас
В наших спорах без сна и покоя.
Мне не стало хватать его только сейчас,
Когда он не вернулся из боя.
Мне не стало хватать его только сейчас,
Когда он не вернулся из боя.

Он молчал невпопад
И не в такт подпевал,
Он всегда говорил про другое.
Он мне спать не давал,
Он с восходом вставал,
А вчера не вернулся из боя.
Он мне спать не давал,
Он с восходом вставал,
А вчера не вернулся из боя.

То, что пусто теперь, не про то разговор,
Вдруг заметил я - нас было двое.
Для меня будто ветром задуло костёр,
Когда он не вернулся из боя.
Для меня будто ветром задуло костёр,
Когда он не вернулся из боя.

Нынче вырвалась словно
Из плена весна,
По ошибке окликнул его я -
Друг, оставь покурить, а в ответ тишина,
Он вчера не вернулся из боя.
Друг, оставь покурить, а в ответ тишина,
Он вчера не вернулся из боя.

Наши мёртвые нас не оставят в беде,
Наши павшие, как часовые.
Отражается небо в лесу, как в воде,
И деревья стоят голубые.
Отражается небо в лесу, как в воде,
И деревья стоят голубые.
 
Нам и места в землянке
Хватало вполне,
Нам и время текло для обоих.
Всё теперь одному, только кажется мне
Это я не вернулся из боя.
Всё теперь одному, только кажется мне
Это я не вернулся из боя.

***
Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг, а так,
Если сразу не разберёшь
Плох он или хорош,
Парня в горы тяни, рискни,
Не бросай одного его,
Пусть он в связке одной с тобой,
Там поймешь кто такой.

Если парень в горах не ах,
Если сразу раскис и вниз,
Шаг ступил на ледник и сник,
Оступился и в крик,
Значит, рядом с тобой чужой,
Ты его не брани - гони,
Вверх таких не берут и тут
Про таких не поют.

Если он не скулил не ныл,
Пусть он хмур был и зол, но шёл,
А когда ты упал со скал
Он стонал, но держал.
Если шёл он с тобой, как в бой,
На вершине стоял хмельной,
Значит, как на себя самого,
Положись на него.

Значит, как на себя самого,
Положись на него.

***
Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
когда весёлых песен не пою.
Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и ещё -
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда наполовину  это 8-стишие не поёт
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.
Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу.
Или когда всё время против шерсти,
Или когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, коль слово "честь" забыто
И коль в чести наветы за глаза.
Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне, и неспроста, -
Я не люблю насилья и бессилья,
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
Досадно мне, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в неё плюют.
Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю,
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю.

***
Так дымно, что в зеркале нет отраженья
И даже напротив не видно лица,
И пары успели устать от круженья, -
Но все-таки я допою до конца!

Все нужные ноты давно
сыграли,
Сгорело, погасло вино
в бокале,
Минутный порыв говорить -
пропал, -
И лучше мне молча допить
бокал...

Полгода не балует солнцем погода,
И души застыли под коркою льда, -
И, видно, напрасно я жду ледохода,
И память не может согреть в холода.

Все нужные ноты давно
сыграли,
Сгорело, погасло вино
в бокале,
Минутный порыв говорить -
пропал, -
И лучше мне молча допить
бокал...

В оркестре играют устало, сбиваясь,
Смыкается круг - не порвать мне кольца...
Спокойно! Мне лучше уйти улыбаясь, -
И все-таки я допою до конца!

Все нужные ноты давно
сыграли,
Сгорело, погасло вино
в бокале,
Тусклей, равнодушней оскал
зеркал...
И лучше мне просто разбить
бокал!

1971

Песня о судьбе - текст песни

Куда ни втисну душу я, куда себя ни дену,
Со мною пес - судьба моя, беспомощно больна.
Я гнал ее каменьями, но жмется пес к колену,
Глядит - глаза безумные и с языка слюна.

     Морока мне с нею,
     Я оком грустнею,
     Я ликом тускнею,
     Я чревом урчу,
     Нутром коченею,
     А горлом немею,
     И жить не умею,
     И петь не хочу.
     Неужто старею?
     Пойду к палачу -
     Пусть вздернет скорее,
     А я заплачу.

Я зарекался сколько раз, что на судьбу я плюну,
Но жаль ее, голодную - ласкается, дрожит.
И стал я, по возможности, подкармливать Фортуну:
Она, когда насытится, всегда подолгу спит.

     Тогда я гуляю,
     Петляю, вихляю,
     И "ваньку валяю",
     И небо копчу.
     Но пса охраняю,
     Сам вою, сам лаю,
     Когда пожелаю,
     О чем захочу.

     Когда постарею,
     Пойду к палачу,
     Пусть вздернет скорее,
     А я заплачу.

Бывают дни - я голову в такое пекло всуну,
Что и судьба попятится, испуганна, бледна.
Я как-то влил стакан вина для храбрости в фортуну,
С тех пор ни дня без стакана, еще ворчит она:

     "Заку - y - ски    -    ни корки..."
     Мол, я бы в Нью-Йорке
     Ходила бы в норке,

     Носила б парчу...
     Я ноги    --    в опорки,
     Судьбу - на закорки,
     И в гору, и с горки
     Пьянчу - гу влачу.

     Я не постарею -
     Пойду к палачу,
     Пусть вздернет скорее,
     А я заплачу.

Однажды пере-перелил судьбе я ненароком,
Пошла родимая в разнос и изменила лик:
Хамила, безобразила, и обернулась роком,
И, сзади прыгнув на меня, схватила за кадык.

     Мне тяжко под нею,
     Уже я бледнею,
     Уже сатанею,
     Кричу на бегу:
     "Не надо за шею!
     Не надо за шею!!
     Не надо за шею!!!
     Я петь не смогу..."

     Судьбу, коль сумею,
     Снесу к палачу -
     Пусть вздернет на рею,
     А я заплачу!

***
Когда я отпою и отыграю,
Где кончу я, на чем - не угадать?
Но лишь одно наверняка я знаю:
Мне будет не хотеться умирать!

Посажен на литую цепь почета,
И звенья славы мне не по зубам...
Зй, кто стучит в дубовые ворота
Костяшками по кованым скобам!..

Ответа нет,- но там стоят, я знаю,
Кому не так страшны цепные псы.
И вот над изгородью замечаю
Знакомый серп отточенной косы...

Я перетру серебряный ошейник
И золотую цепь перегрызу,
Перемахну забор, ворвусь в репейник,
Порву бока - и выбегу в грозу!

***

Мой черный человек в костюме сером!..
Он был министром, домуправом, офицером,
Как злобный клоун он менял личины
И бил под дых, внезапно, без причины.

И, улыбаясь, мне ломали крылья,
Мой хрип порой похожим был на вой,
И я немел от боли и бессилья
И лишь шептал: "Спасибо, что живой".

Я суеверен был, искал приметы,
Что мол, пройдет, терпи, все ерунда...
Я даже прорывался в кабинеты
И зарекался: "Больше - никогда!"

Вокруг меня кликуши голосили:
"В Париж мотает, словно мы в Тюмень,-
Пора такого выгнать из России!
Давно пора,- видать, начальству лень".

Судачили про дачу и зарплату:
Мол, денег прорва, по ночам кую.
Я все отдам - берите без доплаты
Трехкомнатную камеру мою.

И мне давали добрые советы,
Чуть свысока похлопав по плечу,
Мои друзья - известные поэты:
Не стоит рифмовать "кричу - торчу".

И лопнула во мне терпенья жила -
И я со смертью перешел на ты,
Она давно возле меня кружила,
Побаивалась только хрипоты.

Я от суда скрываться не намерен:
Коль призовут - отвечу на вопрос.
Я до секунд всю жизнь свою измерил
И худо-бедно, но тащил свой воз.

Но знаю я, что лживо, а что свято,-
Я это понял все-таки давно.
Мой путь один, всего один, ребята,-
Мне выбора, по счастью, не дано.
1979

***
;Я весь в свету, доступен всем глазам,
Я приступил к привычной процедуре,
Я к микрофону встал, как к образам,
Нет-нет, сегодня точно к амбразуре.
И микрофону я не по нутру,
Да голос мой любому опостылит,
Уверен, если где-то я совру,
Он ложь мою безжалостно усилит.

Бьют лучи от рампы мне под рёбра,
Светят фонари в лицо недобро,
И слепят с боков прожектора,
И жара, жара, жара.

Он, бестия, потоньше острия,
Слух безотказен, слышит фальш до йоты,
Ему плевать, что не в ударе я,
Но пусть, я верно выпеваю ноты.
Сегодня я особенно хриплю,
Но изменить тональность не рискую,
Ведь если я душою покривлю,
Он ни за что не выправит кривую.

Бьют лучи от рампы мне под рёбра,
Светят фонари в лицо недобро,
И слепят с боков прожектора,
И жара, жара, жара.

На шее гибкой этот микрофон
Своей змеиной головою вертит,
Лишь только замолчу, ужалит он,
Я должен петь до одури, до смерти.
Не шевелись, не двигайся, не смей,
Я видел жало, ты змея, я знаю,
И я сегодня заклинатель змей,
Я не пою, я кобру заклинаю.

Бьют лучи от рампы мне под рёбра,
Светят фонари в лицо недобро,
И слепят с боков прожектора,
И жара, жара, жара.

Прожорлив он и с жадностью птенца
Он изо рта выхватывает звуки,
Он в лоб мне влепит девять грамм свинца,
Рук не поднять, гитара вяжет руки.

Опять не будет этому конца,
Что есть мой микрофон, кто мне ответит,
Теперь он как лампада у лица,
Но я не свят, и микрофон не светит.

Мелодии мои попроще гамм,
Но лишь сбиваюсь с искреннего тона,
Мне сразу больно хлещет по щекам
Недвижимая тень от микрофона.

Бьют лучи от рампы мне под рёбра,
Светят фонари в лицо недобро,
И слепят с боков прожектора,
И жара, жара, жара.