Письмо с того света цикл рассказов письма из не от

«Здравствуй моя любимая.
Вот уже два года, как мы расстались, но я продолжаю тебе писать. Впрочем , ответа я не получаю, так как жгу письмо после написания. Это первое, которое я решился послать. Первое и, возможно, последнее. Если меня убьют, письмо найдут и перешлют тебе, если же я выживу, то ты его не получишь.  После тех событий, что разделили нас, я пошел в армию по контракту. Попал я в пехотную часть и относительно спокойно прослужил первые полгода.  Оставалось мирно прослужить еще столько же, как война стремительно изменила мои планы.  Ранним весенним утром,  на наш, мирно спящий военный городок, стали падать бомбы.  Если бы ты знала, любимая, как это страшно, просыпаться от грохота взрывов и ни чего толком не понимая, в кромешном дыму и темноте, спотыкаясь о изуродованные тела своих сослуживцев, пытаться выбраться с горящей казармы. Полуголые люди метались по территории городка и попадали под новую порцию смерти. Мне повезло! Я и несколько моих товарищей бросились сразу под прикрытия лесополосы.  Сколь долго мы пробыли там, я не знаю. После окончания бомбежки, мы снова вернулись  в городок. Самое страшное, ни кто из нас не знал, кто бомбил нашу часть? Городок встретил нас кучей развален и множеством трупов. Если говорить прямо, ни какого городка уже не было. Были руины, в котором мусор щедро смешался с останками человеческих тел. Ошарашенные мы бродили по территории и искали выживших. Всего нас набралось с пол сотни человек. Офицеров среди нас не было. Самым старшим по званию оказался сержант Гололобов. Он то и взял командование в свои руки. Прежде всего, он приказал искать оружие и боеприпасы. После не долгих поисков, оружие было найдено. За тем он послал двух солдат в соседнее село и приказал им узнать, что же произошло на самом деле. Остальных он распределил для захоронения погибших, охраны части и  сбору оставшегося снаряжения »….
Руки женщины, державшие пожелтевшие листки стали дрожать. Слезы  мешали читать дальше. Она вытерла глаза, закурила,  пытаясь успокоиться. Любовь Соломоновна слишком хорошо знала этот почерк. Именно таким почерком были написаны стихи, посвященные ей.
« мы недолго копались в руинах. Прибежали наши посыльные. Точнее прибежал один из посланных в село парней и сообщил что  по дороге,  от села в направлении части двигается колонна.
- Сколько их?
Ноздри сержанта грозно  затрепетали, выдавая волнение и гнев.
- Сотни три, не меньше. При трех БТРах.  Близко уже, километра за полтора до нас. Идут осторожно. Оружие наше, техника тоже, но говорят не по нашенски.
Сержант оглядел нас и тихо проговорил.
- Это война, ребятки! Это война!
Мы все давно это поняли, но признаться в этом, было»
Дарья всхлипнула. Мальчик, до этого копавшийся в уличной пыли, встал и тревожно посмотрел на мать.  Та успокаивающе кивнула ему головой, и он увлеченно продолжил свое занятие. Даше не хотелось возвращаться к чтению. Она просто боялась этого письма.  Сквозь не ровные строчки, как живой, представал тот, кто в первый раз сказал ей заветное слово, люблю и не соврал ей! Тот, кому соврала она! Тяжело было женщине . она давно уже смирилась с тем, что совершила, может быть самую фатальную,  в своей жизни ошибку.  Ее уход от любимого человека был результатом  долгого промывания мозгов ее родственниками и подругами.
-Он не достоин тебя! Ты, такая умная, красивая девушка! У тебя вся жизнь впереди. Стоит ли связывать ее с нищебродом?
Коварным ручейком, журчала на ушко бабушка.
- Ни чего его не интересует! Он только знает, как бы к кому присосаться и жить за чужой счет.
Подруги же, постоянно твердили.
- И как ты живешь не свободная с этим? Вот, посмотри на нас! Когда хотим, пьем, не хотим, не пьем. Опять же, мужиков, валом, а не одно, толстое, ленивое, недоразумение.
Дарье было что вспомнить. И как она уходила, точнее, выгнала его из своего дома, всучив ему, подбитому в очередных разборках, пару сигарет. И как  радовалась свободе. И как пьянки чередовались увлекательнейшими романами, заканчивающимися,  обычно, постелью. И как плакала она, беременная от вечно пьяного, красавца, парня, с которым и прожила то всего три месяца, до того, как он, ее пузатую, бросил и ушел к другой.  Помнила она и возвращение в отчий дом. Слова бабки, сказанные ей тогда.
- Шлюха ты!
Помнила она и то одиночество, что  ощущала все это время без него.  Особенно остро она ощутила его  в тот день, когда с пузом бежала  по центру рушащегося города.
« очень страшно. Мы заняли оборону и ждем приближения своего противника. Гул его техники уже ясно слышен  мной. Не знаю, удастся ли мне  увидеть тебя вновь. Если выживу,  сожгу это письмо, как до него десятки  других, адресованных тебе.»
Руки безжизненно уронили листок на пыльную дорогу. Женщина подозвала сына, и крепко взяв его за руку, медленно пошла в сторону палаточного лагеря.
Первые капли дождя упали на мятую, с обгоревшим краем, с пятнами крови, бумагу. Последняя строчка прощально высветилась черным по, некогда, белому.
« и все равно, ты просто должна знать, я все равно тебя люблю!»
Этой строки Дарья не заметила. Может быть и к лучшему?