Измена или уроки ненависти

Я смотрю на свою фотографию: Ветер и я такая красивая на фоне серого Залива,
Мои черные глаза, пушистые ресницы… Мой взгляд будто ищет кого-то,
Ищет, так и не может найти… Ведь ты в другом городе и опять предаешь меня с другой.
Почему я, даже не зная об этом, всегда заранее плачу?

Зачем ты заставляешь меня потихонечку постепенно ненавидеть тебя?
Ненавидеть это не самое ужасное, ужаснее – это только презирать.
Презирать, а потом вдруг внезапно и навсегда в один день ничего не почувствовать,
Просто понять, что уже стало ВСЕ РАВНО.

ВСЕ РАВНО – это, когда все приравнивается к безразличию, почти что к нулю,
К длинной бесполезной двойной сплошной, бегущей из прошлого в настоящее,
И не дающего абсолютно никакой надежды на будущее,
Не на чье-то липкое и чужое будущее, а наше с тобой, которое вот сейчас еще дышит здесь на моих руках.

Оно дышит еле слышно, вздрагивает, пытается быть не бледным и держать, как это можно назвать? Может, лицо? Марку?
Если бы я была врачом, я бы диагностировала предсмертные конвульсии,
Невероятно невозможное существование этой странной субстанции,
Которая мужественно бьется до последнего раненого хрипа, до последнего глотка воздуха.

И я бы возможно, пожалела это маленькое тельце нашей с тобой пока еще живой любви,
Я бы прижала ее к сердцу и сказала: «Крепись малышка, я постараюсь помочь»,
И послала свою душу на срочные переговоры к твоей.

Главное, чтобы в потоке времени и расстояний она успела долететь и дать тебе возможность вспомнить,
Дать почувствовать тебе этот родничок в глубине твоего сердца,
Он там еще не совсем иссяк, он пульсирует, он готов предоставить твоей душе доказательства,
Самые непреложные в мире доказательства того, что маленькое тельце НАШЕЙ с тобой любви имеет еще право на жизнь.

Как это все сложно и заморочено, как это перекручено и вывернуто наизнанку,
Как это непримиримо болезненно и порой страшно до тупого отчаянья,
Пытаться действовать там, где все итак должно было идти и течь планомерно
По закону предопределенности, который уже был заложен в вечность.

Зачем все эти банальные драматические завязки с развязками,
Которые создаются нелепым страхом быть рядом с самым дорогим тебе человеком,
Попросту привязаться раз и навсегда и уже не развязываться,
Поверь мне, если перестать сопротивляться и сдаться на милость друг друга, то это будет самый прекрасный на свете плен.

Это самая близкая на земле полярность, равнознаковость, равновозможность,
Это самая близкая постановочная сцена из всех поставленных безрассудных сцен,
Это ….Попросту, Дорогой мой, Любимый еще и все еще любящий, это и есть то самое СЧАСТЬЕ, которого многие ищут веками и не могут найти.

Такое вот маленькое и, казалось бы, совсем тщедушное сейчас, но готовое,
Ах, поверь мне, готовое взметнуться и своим покровом озарить все вокруг,
ВСЕ затмить, засветить, заласкать и поднять на вершины неведомые человеку,
Избравшему путь обывательской скуки и страха.

А надо то на самом деле всего лишь малую малость, всего лишь, убрать гордыню и ложный страх, послушать мою душу,
И выпустить родничок из твоей души, пусть течет, набирает силу, пусть рискует, он знает, как проходить повороты реки под названием ЖИЗНЬ, все ее виражи и зигзаги.

Он ведь от слова родной, а это значит, что самый верный и близкий,
Самый необходимый и самый-ПРЕСАМЫЙ, способный вернуть ЭТО НАШЕ с тобой
Маленькое чудо, которое пока еще так тяжело дышит, но мужественно сражается за нас из последних сил,
Вынося все беды и боли, понимающее, что может быть в любой момент уничтожено и превращено в прах и сослано в небытие,
И все равно готовое, готовое даже из того пепла к нам возвратиться.

Ты знаешь, Любимый, еще недавно я думала, что это возможно.
Наверное я ошибалась.