Скука... Мать её...

Скука.... Мать её родная -
Лень, что в русском бытие,
Раньше как-то проходная,
Встала намертво во мне.

То душевной пустотою
Сердце болью иссушит....
То неведомой тропою
За собой меня тащИт.

Ничего не разбирает,
Примеряет по себе:
Как игрушкой мной играет!
Вертит белкой в колесе.

Заморочит, околдует -
В очаге огонь зажжёт....
А потом его задует!
И... несчастьем обнесёт.

То уронит в грязь земную,
Как пожухлый жёлтый лист....
И хандру мою хмельную
Пустит по миру в освист.

Иль прикинется луною,
В небе каплей янтаря!
Соловьиною волною,
Ночь и сердце теребя.

Забеснуется! То пуще
Гневным взглядом поведёт....
И в душе, как в тёмной пуще,
Все тропинки заметёт.

То, сказавшись вся больною,
Выйдет, вдруг, из-за угла:
Пышногрудою! Нагою -
Всем румяна и кругла.

Или станет тенью света,
И, забыв свою судьбу,
Месяцами бродит где-то....
Где? И сам я не пойму.

Поведёт куда захочет,
Что ей посох да сума?
И как будто всё хохочет....
Или... плачет от ума.

Так живёт и не скучает -
Вся в заботах.... Но притом:
Все грехи мои прощает!
И... не просит ни о чём.

Вот уж дело - эта скука!
Впрямь, без лени никуда:
Это чудо! Это мука....
И... великая беда.