Дженни и Джек

                Дженни и Джек               
  «Он очень плох, проживет от силы несколько дней», –  сказала по телефону жена моего брата и я поехала прощаться. Брат болел уже несколько месяцев, но любой телефонный разговор заканчивал одним решительным словом, – выкарабкаюсь. И я верила. Наша последняя встреча с ним была каких-то полгода назад, а  теперь в этом исхудавшем, неподвижно лежащем старике, я не могла узнать своего брата. Говорить он уже не мог, и только жена без слов  понимала и предупреждала каждое его желание. «А он узнал тебя,» – улыбнувшись, сказала она и я заплакала. Закрытые веки его дрогнули, – брат действительно узнал меня, узнал мой голос. «Он просит привести сюда его собак, он часто об этом просит. Да и они совсем с ума посходили, сейчас приведу», – с этими словами она исчезла и через минуту появилась, держа на поводках двух громадных белых, рвущихся к хозяину, кавказских овчарок. Собаки начали лизать недвижные руки больного, лицо его просветлело и из-под закрытых век потекли слезы любви и бессилия.
  Норов у собак моего брата был не приведи Господь, причем, с годами, а годов Дженни и Джеку было много, норов этот усугублялся и в деревне их сильно и не без причины боялись. Дженни была матерью Джека, но когда между ними начиналась грызня, тогда сыновнее почтение и материнская снисходительность, сказать по правде, никак себя не проявляли. Собаки эти, минуя нюансы, признавали и испытывали только два, зато стоящих, чувства, – любовь и ненависть. Любовь громадная, безумная и безраздельная, раз и навсегда предназначалась хозяину, ненависть же распространялась на весь остальной мир, ополчившийся, по их собачьему разумению, против хозяина и грозящий ему множеством опасностей. Никогда не встречались мне на  жизненном пути столь преданные и жестокие сердца. 
  Уснула я только под утро, но тут же и проснулась от надсадного собачьего воя.
«Он умер,» –  сказала я. «Да. Он умер.» – отозвалась жена моего брата.
Длинная похоронная процессия шла за маленьким обшарпанным автобусом по ослепительно белому деревенскому снегу, когда издалека послышался пронзительный отчаянный лай и все старики и дети, из которых состояла траурная процессия, оглянулись и увидели, обгоняющих февральские снежные вихри, двух белых кавказских овчарок, Дженни и Джека. Люди растерялись и оробели, но жена моего брата сказала им простые успокоительные слова: «Они никого не тронут. Они разорвали стальные свои цепи и  перемахнули через высокий забор. Пусть простятся, это их право.» И тогда Дженни и Джек как вкопанные встали на  пути маленького обшарпанного автобуса, увозящего их хозяина на деревенское кладбище. И постояв столько,  сколько положено, сколько от века стоят в скорбной тишине, собаки отошли в сторону и завыли тоскливо, жалобно и безнадежно. 
 7 июня 2013 г.