день под номером четыре

день номер четыре.
начинался с крепкого кофе и песен земфиры
в чужой и холодной квартире,
у которой я постоянно забываю адрес.
в которой хочется запираться ночами, и
чтобы меня не трогали, свет во мне не включали.
и чтоб обо мне молчали,
покамест
я сама не стану сильнее и строже,
пока в каждом втором прохожем
не буду видеть все то же,
что в нем.
вот так мы себя и режем:
поперек артерий тупым ножом,
а потом все реже и реже
нам делается хорошо.

мы покупаем в супермаркетах горячительное,
приходим домой. по памяти набирая номер,
врем в трубку родителям,
мол, папа, я не пью ничего чая кроме.
а у нас волком ноет выжженное нутро,
опустошенное до предела.
только кому до меня есть дело?
и лишь месяцы и недели,
тонкой ниточкой обвязавши мое ребро,
соберут меня, как мозаику, чтобы
я наполнялась суровой злобой
и стала немногословна, впрочем
иного исхода нет:
будет этот мир под меня заточен,
прочен.выточен.приурочен.
а всем лишним мой поlусталый почерк
напишет такой ответ:

пора брать за горло все, что прежде с ног сбивало,
обращалось смерчем\девятым валом,
и за что напиваюсь шестым бокалом
крепко-выдержанного вина.

и потом усесться прямиком на пол в самом красивом платье.
снова выпить поднимая бокал за счастье.
и посетовать, что никто не заключает меня в объятья,
потому что острая, как игла.
так просидеть до полночи одиночкой,
закупорить до лучших времен и сделаться жирной точкой.
ведь на сегодня счеты с собой свела.

этот день закончен. за этой строчкой
наступает густая мгла.