Планёрка

Лодка плещется на маленьких волнах, которые никак не могут поймать утренний ритм и напоминают стайку бестолковых хористов, запевающих то одну песню, то другую.
Я лениво обвожу берег взглядом и прищуриваюсь, пытаясь в предрассветных сумерках разглядеть, что это за черное, неравномерно-шевелящееся пятно. Вороны. Странно молчаливые пескоходные вороны, которые, кажется, чего-то ждут. Мне становится интересно, и я жду вместе с ними. Минут пять спустя, в течение которых вороны нервно, как волны, расхаживали туда-сюда, на свободный островок спланировала крупная воронья особь размером с пуделя. Хрипло кафкнула. Вороны обернулись - точь-в-точь служащие офиса при виде вошедшего начальника. Особь, приседая на задних лапах, начала  надсаживаться. Звуки, издаваемые ей, были звуками ножовки по металлу и бросаемых с высоты кусков арматуры. Аудитория внимала. Главнокомандующая особь сделала паузу, от толпы отделилась одна ворона и взяла курс в сторону нехотя вылезающего из теплого горизонта солнца. Мне захотелось фыркнуть - уж очень похоже было на разнарядку.
Еще пара внушительных краков - и вторая, а за ней еще четыре снялись в моем направлении и полетели, оживленно обсуждая предстоящую задачу. Дело пошло. Вроде даже волны подсобрались и уже слаженно поколачивали в днище. Главная ворона бросила в сторону что-то схожее с 'грым', и в 'грым' ушла целая эскадрилья. Ряды редели.
Наконец на песке прибрежной косы осталось две вороны, не считая Главной. Они вопросительно потоптались.
Главная задумчиво полезла себе под крыло, почесала там клювом, затем невнятно произнесла 'кр'. И пошла вразвалку к ближним кустам. Две оставшиеся переглянулись и поняли, что у них - отгул.
 Не знаю, как они воспользовались заслуженным отдыхом. Но мне захорошело, будто это мне сказали 'кр'. Откидываюсь навзничь на борт лодки и ловлю первые лучи дня, в котором так много хочется успеть.