двадцать один

Мне двадцать один без шести дней.
А я - все так же малолетняя дурочка.
Могла бы быть в полсотни раз умней,
Но с ранних лет весной манила улочка,

Манили лавки, клейкая трава, песок, ветра,
Смех, блеск юности, заманчивая праздность,
Вкус ночи, фейерверком горящей до утра,
все гулкое, шумное - только не безопасность!

Только не комфорт! Только не правила, только не тишина!
Все, что разрушительно, все что шатко,
Неписанные истины, тающие в размышлениях после бутылки вина,
Истины, украденые между строк, между вздохов, как-то украдкой.

Истины, рожденные в самой сердцевине сознания,
Даже ценой низкого падения,
Даже ценой полного отказа от самосохранения, полнейшего разрушения, самоуничтожения,
необратимо ведущего к глубочайшим тайнам мироздания и подсознания.

Я - ученица упрямая, ученица абсурда, жертва вируса,
который пожизненно делает душу пленницей праздной юности,
Хотя это, пожалуй, тонкости: моей упрямости
не хватает твердости, уверенности, верности.

Я это к чему: мне без шести дней двадцать один год,
И меньше всего мне хотелось бы делать в жизни гадости,
Может разве какие-то маленькие шалости,
А только радоваться малости, учиться благости,
чести, гордости, искренней радости.

Мне двадцать один без шести дней, и я счастлива,
что в двадцать один я не взрослая тетя, а маленькая девочка,
пусть и дурочка,
За то с глазами широко открытыми всему чудесному,
Моя испорченность лишь избавляет от излишней брезгливости,
Меркантильности, пробуждает к жажде высшей справедливости,
Не связанной диктуемым, придуманным,
искусственным.

Мне без шести дней двадцать один год,
А я все еще как в детстве жду нового года.
Я не принадлежу себе, мне не принадлежит ничто,
Я чистый лист - и в этом
Моя свобода.