Замок

В дальних краях, где люд не бывает,
Стоит средь лесов и холмов, как скала,
Замок старинный, в нём жили когда-то,
Двое супругов и дочка-краса.

Любимую девочку все баловали,
Любой каприз исполнялся сполна,
Но богатства эти её не манили,
Девушка тайно была влюблена.

Ночами страдала она от разлуки,
А днём свои мысли подальше гнала.
Он был на балу у них прошлой весной,
И в любви поклялись под холодной луной,
Та луна отражалась в воде подо мной.

И вот наступает снова весна,
И жизнью полнятся девичьи глаза.
Прибыл любимый, но не один,
Белокурая дева приехала с ним.

Сверкает кольцо на бледной руке,
Свадьбу сыграли они по зиме.
На поникшую девушку он не взглянул,
Видно уже позабыл ночь двух лун.

Лишь сердца разбитого слышался звон,
Но никто не услышал из уст алых стон.
Медленно выйдя в тёмную ночь,
Дошла до обрыва милая дочь.
Она тихо исчезла, ушла в темноту,
Юное тело плыло ко дну.

С той ужасной весны прошла сотня лет,
Людей здесь давно простыл уже след.
Но замок-скала, всё стоит средь лесов,
Ожидая в гости, смелых юнцов.

Ветры сменялись, сменялись года,
И вот занесло в те края паренька.
С малых годов он лелеял мечту,
Замка увидеть всю красоту.

Пройдя сквозь преграды, он внутрь вошёл.
Холодом страха повеяло в нём.
Но сомненья гоня, он прошёл в пыльный зал,
Поднялся по ступеням, и глазами искал он,

Ту красоту. И, о чудо! Красота вдруг явилась ему.
Навстречу плыл тонкий девичий стан,
В волосах её длинных ветер играл.
Замерло сердце пред девой чудесной,
На веки застыло, словно вовсе исчезло.

Он душу ей отдал на веки веков,
Свободным стал от земных он оков.
А она все блуждает по башням,
Из окон глядит на пустые леса,
Мечтает о рае, но ад уготован,
Наказала её злодейка-судьба.

И знает точно, что средь пустынных,
Троп могильных, найдется тот,
Кто в сыроте и смраде подземелий,
Обрёл покой благословений.

Огонь свечи задул печалью,
И жизнь за темною вуалью,
Обрёк на страстные скитанья.
И в одиночестве своём,
Продолжил горькие страданья.

Низвергнут в ад земной был Богом,
Уверовав, остался догорать.
Ах, если б только можно было,
В этом аде умирать.