пережизнь

под ногами песок дороги,
справа - луг, и небо над головой
не суди меня строго,
пусть я и не бог весть какой,
и не бог.
только сердце всё бьётся -
видишь? - в пыли дорог,
по которым иду.
что ещё остаётся?

жизнь не поле, она целый мир,
придуманный кем-то
вечно полный стакан,
жадно выпитый мной до дна
до морского дна,
до Солнца, тонущего в реке,
до меня, идущего из конца
в начало.
и меня не догнать -

я иду, как водится, налегке,
улыбающийся чудак-оптимист:
мой стакан вечно полон.
не задумываясь, что это означает,
я бросаю туда, словно мяты листок,
исписанный буквами лист,
чтобы выпить его
и понять: крепчает

напиток. градус растёт
выше плоскости горизонта;
наливает соседская тётка
в мой стакан самогон,
на степных травах настоянный
я глотаю и попадаю под стол:
здесь рояль и дом недостроенный
я давно отсюда ушёл,

какого же чёрта я здесь,
в этом старом Доме,
пропахшем прошлым?
тут, конечно же, и хорошее
есть,
но им не укрыться, как пледом,
этим хорошим
от всего того, что за девяносто лет
накопилось здесь,
словно минусы в карме,
и в каждом шкафу
по скелету.
но я уже в храме -

а хор так поёт, мой брат
ты бы слышал эти напевы!
и усыпан звёздами плат,
и печален взгляд Приснодевы,
и сердце трещит по швам,
потому что не может тебя обнять;
и по райским садам
разливается благодать

и да будет твой мирен сон,
и не тронут тебя дожди
я всем небом в тебя влюблён.
в словаре моём слово "жди"
красным обведено кружком;
а в ботинках - песок,
за спиною - дом
и не хватит строк,

чтобы всё рассказать.
а ты слышишь?
там, за рекою - колокола.
может, Бог снова кликнул мышкой?
или, может быть, новая жизнь
родилась?
я смотрю на небо и вижу
все твои лица
вижу грусть в глазах
и звёздно-туманный плат
и не знаю, закуривать или молиться;
а по мне всё звонят
горько-радостно
колокола...


© sirrum

3.08.2013