Больше никакие звуки нашим ушам не были слышны

Ночь дика. И за это я ее люблю. Ночные шастанья не понятно где в обкуренном и совсем не трезвом состоянии очень утомили меня. Я решила зайти в какой то двор и остаться там до утра. По дороге мне не встретились люди. Я шла, но не знала куда. Зашла в какой то дворик и села на ступеньки, около пышного куста. Но вскоре просто свалилась под него. Стала всматриваться в даль. А за далью - даль. Она так прекрасна. И тихо так было, только треск сигареты нарушал тишину.

Все начало всплывать. Я раньше так любила эту суету. Но годы разочарований приучили меня ее бояться. Все сводиться к размышлениям, которые сами по себе нагоняют тоску. От нее никуда не деться.

Во дворе показался дед. Он сидел и курил на лавочке. Это сбило меня с мыслей. Он сидит себе спокойно, покуривает. Огонек его сигареты стал для меня в эту секунду символом уюта и благополучия. Я посмотрела на свою сигарету, которая вот-вот умрёт, а потом пыталась найти того деда глазами. А его нигде не было. Может померещилось мне это все? Почаще бы так. Хорошее мерещится.

Потихоньку начинается светлеть. Еще час-половина и покажутся первые лучи утреннего солнца.
Я поняла, что человек, который постоянно скрывается, предпочитает быть на людях. Толпа делает его безымянным. Со временем он перестает привлекать к себе внимание.

В округе стали появляться первые живые факторы. Так я в последнее время называю всех людей. Я решила выйти на улицу с этого, уже надоевшего мне двора. И мне показалось, что тысячи безымянных друзей приняли меня в свой круг.

Больше никакие звуки нашим ушам не были слышны.